куда я подумывал направиться сразу после побега с Сартума.
Но сперва надо было осуществить этот самый побег.
Мы записали приветственное послание лорду Каламиту, в котором Кадил демонстрировал, что на борту «Чёрного коршуна» действительно находится пленная Астила, и отправили холовидео на флагман Каламита «Люцифер». Я понятия не имел, с какого перепугу корабелы далёкой галактики называют свою продукцию именами падших ангелов из земного Ветхого Завета… Главное, что мы оказались достаточно убедительными: на «Люцифере» купились, скинули пакет с новыми кодами доступа (те, которые так и не успел ввести Удутт, уже устарели) и потребовали немедленной стыковки.
Мы запросили два часа на то, чтобы забрать с Сартума ещё нескольких пленников.
«Люцифер» отказал. В грубой форме. И пригрозил выслать звено истребителей.
Мы плюнули на осторожность и приказали Кадилу передать мой словесный портрет, не забыв уточнить, что я – «пленник» и нахожусь в бессознательном состоянии.
«Люцифер» молчал, очевидно, пока просьба не дошла до Каламита, затем согласился предоставить нам дополнительный час времени. Стало ясно, что Тёмный лорд хиссов опознал по описанию своего бывшего господина, Рейвана. Я представил себе лязгающий, торжествующий смех Каламита и содрогнулся.
Скованный Кадил отправился в грузовой отсек. «Чёрный коршун» метнулся к знакомому космодромчику. Астила оказалась пусть не блестящим, но вполне грамотным пилотом. Я смотрел на её уверенное обращение с пилотским пультом и думал, что она далеко не дура. И понимает, на что клюнул Каламит. И понимает, что я, отправляя на «Люцифер» свой словесный портрет, прекрасно знал, какую наживку подсовываю лорду хиссов. А это могло означать только одно: не такая уж у меня и амнезия.
Нет, я вполне сумел бы убедить девушку, что считаю себя вовсе не Рейваном, а каким-нибудь известным героем войны, сумевшим насолить Каламиту настолько, что тот… В общем, сумел бы. С момента попадания я уже наврал больше, чем за всю предыдущую жизнь. И даже Сила не помогла бы дзингайке распознать ложь: в этом смысле моя собственная Сила, кажется, превосходила все прочие, как банкор шизку.
Можно было бы соврать Астиле. Но мне не хотелось ей врать, отчаянно не хотелось.
– Не он, – сказал я, поймав очередной осторожный и настороженный взгляд девушки.
– Что? – спросила она, отворачиваясь к пульту.
– Я – не он.
– Ты о чём? – сказала Астила.
Я слышал нотку неуверенности в её голосе. И чувствовал червоточину страха в её душе: Сила показывала мне слабости собеседника, словно кровеносные сосуды на картинке из анатомического атласа. Насколько же, оказывается, легко тянуть за эти дрожащие струны!.. Чувствовать, как живое, разумное, наделённое собственными мыслями и желаниями существо реагирует на еле заметное воздействие в ключевых точках, уступает ничтожному по сути давлению, поддаётся твоей воле! Как же опьяняет эта… власть?
«Абсолютная власть»?
Я
