этого года коллектив ООО «Де-ка» пристрастился к чешскому пивному ресторану «Пилзнер» на Покровке. После одного из таких редких обедов, возвращаясь по внутренней стороне бульварного кольца к Воронцову Полю, все зашли в знакомый Платону с далёких времён Детский городок.
И Платон вдруг вспомнил эти посещения. Они как будто быстро замелькали перед его глазами яркими, красочными картинками.
Позже он добавил к своим воспоминаниям и необыкновенный вкус газированного напитка – наверно лимонада – с чем-то вприкуску, наверно с коржиком.
Там же он впервые, ещё неосознанно, почувствовал и неизведанные эротические ощущения при виде симпатичных девочек, высоко залезавших по стене, качающихся на качелях и прыгающих через верёвочку…
Как длинная верёвочка ремонта не вилась, но и она закончилась. Платон возвратился на своё старое, но отремонтированное место. И у него от тишины, как от счастья, поначалу даже чуть ли не закружилась голова.
Платон сидел теперь один в своём рабочем помещении. Появилось больше свободы. Никто не мешал, не отвлекал ненужными разговорами, пустой болтовнёй.
Теперь можно было спокойно творить: никто не подсматривал, и сплетничать теперь стало не с кем и не о чем.
После ухода Платона на своё постоянное рабочее место, Гудин не преминул злорадно проводить его:
– «За мой стол больше не садись!».
– «Ты его обоссал, что ли?!» – грубо было ответил Платон, тут же поправляясь:
– «Я имел ввиду, осквернил!».
Платон думал, что Гудин опять обидится на него, но нет!
Во время наклеивания этикеток, Платон уронил одну банку на пол и решил, что поднимет её, откатившуюся на значительное расстояние, позже.
Когда вошёл Гудин Платон решил не утруждать его и, как футболист, попросил того лишь подбить банку ногой в его сторону.
Какого же было удивление Платона, когда Гудин нагнулся и рукой поднял банку, передавая её Платону со словами:
– «А что? Мне трудно, что ли?!».
Да! Растёт Гаврилыч в моих глазах! Ещё не всё в нём потеряно человеческое! – удовлетворённо подумал Платон.
В очередном разговоре Гудин поведал ему о новых решениях Думы, на что Платон, обрадовавший собеседника, заметил:
– «Наконец-то Дума додумалась, что российский народ состоит не только из олигархов и чиновников, и приняла поправки к закону, увеличивающему количество майских праздничных дней за счёт январских!».
А далее уже Иван Гаврилович умиротворённо предложил:
– «Пойдем, покурим!».
– «Как это?!» – удивился Платон очередной глупости коллеги.
– «Ну, я покурю, а ты… постоишь!» – не унимался нахал, издеваясь над некурящим Платоном.
– «Давай, ты лучше в туалет вместе со мной сходишь. Я по-большому, а ты… понюхаешь!» – расставил всё по местам Платон.
Но Гудин на этот раз затаил обиду, ожидая
