Вот за него.
Девушка так побледнела, что казалось, вот-вот упадет в обморок.
Обалдел и Василий.
– Как это?.. В смысле?..
Однако сёгун не обратил на него внимания.
– Будь ему служанкой и верной подругой, – напутствовал Митагава дочь. – И веди себя, как подобает жене воина.
– Причем здесь я?! – вскричал царевич. – Это недоразумение!
Сёгун посмотрел на него с досадой.
– В чем дело, Василий-сан?
– Дело в том, Митагава-сан, что не я женюсь на твоей дочери, а император Лао Ван Мин. Я думал, мы с тобой договорились.
Стало так тихо, что было слышно, как по листу подорожника ползет улитка. Щёки девушки из бледных сделались пунцовыми, и она поспешно опустила взгляд. Сёгун, приоткрыв рот, несколько мгновений не мог вымолвить ни слова, потом рявкнул:
– Что ж ты мне голову морочил, мать твою?!
– У-у-у! – свирепо взвыли самураи, опять хватаясь за мечи.
– Что «у-у-у»?! – рявкнул в ответ царевич. – Разве я не пытался вам объяснить?! Вы же не хотели слушать!
Самураи переглянулись.
– О-о-о! – выдохнули они, оставляя в покое оружие.
Сёгун упер руки в бока.
– Ну-ка, повтори, чтоб я понял!
– Китайский император и твоя дочь любят друг друга. – Василий старался говорить спокойно. – Если ты не возражаешь я отвезу Кусику к нему во дворец, и они поженятся. Разумеется, Митагава-сан, тебе пришлют приглашение на свадьбу.
Почесав под мышкой, сёгун полюбопытствовал:
– Ты чокнутый?
– Нет, – чуть слышно возразила Кусика, – он хороший.
– Не возникай! – осадил её отец. – Я не отдам тебя за этого китайского прощелыгу, за этого трехсотлетнего молокососа, за этого…
– Митагава-сан! – нахмурился царевич. – Не смей оскорблять моего друга Лао!
Кусика благодарно на него посмотрела. Самураи в смущении уперли взгляды в землю. Сёгун в гневе на них заорал:
– Дармоеды! Вашему господину дерзят, а вы и ухом не ведете! – Затем совершенно спокойно обратился к царевичу: – Я согласен, Василий-сан. Но с условием.
– С каким еще условием? – насторожился царевич. – Я обезоружил твою охрану – это и было условие. Или забыл?
Сёгун кивнул.
– Я дал слово, и оно крепче гранита. Но я обещал отдать Кусику за тебя, а не за этого… императора Лао. Разве не так? – Глаза сёгуна лукаво блеснули. – Если ты женишься на Кусике сам – клянусь Буддой, мы ударим по рукам хоть сию минуту.
Василий в досаде пнул ногой камешек.
– Эх, не слушаюсь я умных советов! Ладно, Митагава-сан, говори свое условие.
Зыркнув по сторонам, сёгун приблизился к царевичу вплотную и тихо произнес:
– Достань мне янтарную шкатулку индийского раджи Калисингха.
Самураи
