минут весь локатор перебрать нереально. И все же, я решился на безнадежное дело. Надо сказать, мне всегда везло с подчиненными (но не с начальством). Ребята трудились, как одержимые. Не ожидал, что сумею их так завести. Сам работал, как черт, головой и руками не очень-то ловкими. Было все, как во сне. В голове одна мысль: «Сделать и умереть». Я выжил. А к началу полетов станция дала первые данные Есть обстоятельства, при которых все – против нас. И есть музыка, после которой – все по плечу. Позднее узнал, то была «Неоконченная симфония» Франца Шуберта – тихони-очкарика, перу которого принадлежат чудесные песни и красивейшая «Аве Мария» всех времен и народов. Он жил в музыкальной Австрии, сочинил девять симфоний, и ни одной не услышал при жизни. Умер на тридцать первом году. Горластые друзья-покровители называли его «Пустячок», и сорок лет, после смерти Франца, прятали шедевр от людей, считая «Неоконченную симфонию» графоманской.
С тех пор я слышал ее в себе, когда вставала очередная стена неизвестности, и с ней вместе возвращалось сомнение в собственных силах.
Подошел поезд. «Челюсти» дверей разошлись и клацнули, закрываясь. Вагон шумно вздохнул, точно сожалея, что приходится брать каких-то понаехавших тут фантазеров, и понес меня в преисподние Лондона.
Чтобы к этому не возвращаться и, чтобы можно было лучше представить себе обстановку происходившего, приведу основные бросавшиеся в глаза отличия между московским и лондонским метрополитенами:
Вагоны здесь – чуть короче и уже, чем наши. Уже и сама колея. Сидения расположены и вдоль (как в нашем метро), и поперек вагона (как у нас в электричках). Кроме станций на «кольцевой», остальные – похожи одна на другую. Стены имеют вогнутость труб, переходящую в трубы тоннеля – tube (тьюб). Кстати, «тьюб» – второе название подземки. В форме труб выполнено и большинство переходов. Все отделано продольными полосами из керамических плиток (белой, серой, зеленой, синей). Рекламы – немного и, в основном, – театральная. Эскалаторы – уже, чем наши. В станциях «глубокого залегания», вместо них, как в заправской шахте работают клети (громадные лифты по две кабины на двадцать душ). Порядок в подземке – как в общественном туалете, – то есть почти идеальный, без «хай-теков» и украшательств.
В лондонском метро не принято пялиться по сторонам и разглядывать публику: кому-то это может показаться неприятным. Люди смотрят либо «в себя», либо под ноги, либо в газету, которую, прочтя, аккуратно складывают и оставляют на месте, чтобы другие читали.
Пассажиры одеты не броско (в феврале большинство – в темных куртках). Публика более состоятельная подземкой не пользуется, впрочем, так же, как и у нас. Туристы предпочитают передвигаться пешком, в автобусах или в такси. Хотя официально бомжей в метро не пускают, но в Лондоне, как и в Москве, они находят возможность «просачиваться».
Я буду пользоваться этим транспортом, так как считаю его самым удобным и еще потому, что с детства испытываю
