о тебе, а не о своем разбитом сердце.
– Но ты сделал мне больно! Что за дурацкое оправдание! – гневаюсь я. – Ради твоего блага я рублю тебе голову, продырявливаю живот, вырываю сердце! Все это – с мыслью о тебе! – передразниваю его.
– Не ори, на нас все смотрят. Неужели обязательно устраивать скандал? – нервничает он. – Если ты намерена говорить со мной в таком тоне, то я не хочу продолжать наш разговор.
– Ну да, это удобнее всего – самоустраниться. Использовать невинную девушку, а потом бросить ее. – У меня колотится сердце – от страха, что сейчас он встанет и уйдет и я больше его не увижу.
– Что-что? – холодно переспрашивает Ахмед, действительно собираясь уходить.
– Я беременна, – выпаливаю я. – И делать аборт не буду. – Прячу лицо в ладонях. – А теперь можешь идти.
За соседними столиками все резко замолкают. Значит, все-таки подслушивают!
Ахмед тяжело опускается на стул и смотрит на меня со снисходительной улыбкой.
– Этого я и ждал, – доброжелательно произносит он. – К этому я был готов. Правда, не был уверен, готова ли ты.
– Но почему же тогда ты оставил меня? – Я уже ничего не понимаю.
– Я дал тебе возможность выбора. После столь драматического происшествия именно ты вполне могла захотеть самоуст… самоустра…
– Самоустраниться, – подсказываю я ему и слышу смешки за своей спиной.
– Что ж, ты не дала мне шанса торжественно попросить твоей руки. Но теперь, – он повышает голос так, что его слышит все кафе, – я беру в свидетели всю студенческую братию и заявляю, что хотел на тебе жениться… с первого взгляда!
Все кафе, включая меня, заливается смехом.
– Совет да любовь! – кричит молодежь, поднимая бокалы с дешевым вином. – Так держать, старик! – слышны голоса парней, а кто-то басит: – Заварил, мужик, кашу – расхлебывай!
– Охотно, – покраснев, отвечает им Ахмед. – Увиливать не собираюсь.
Держась за руки, мы выбегаем из кафе прочь, на дождливую улицу.
– Вот видишь, – говорю я, – не все плохо относятся к арабам.
– Попробовал бы я выкрутиться или сказал бы тебе что-то грубое – уверяю, их реакция была бы совсем другой!
– Но ты…
– Но я люблю тебя и жить без тебя не могу. – Он заключает меня в объятия и целует до головокружения – прямо посреди улицы.
В тот же вечер мы едем ко мне домой. В руках у Ахмеда такой огромный букет алых роз, что самого его не видно. Впрочем, мама и так отлично знает, кто прячется за букетом.
– Доротка, ты могла бы и предупредить! – кричит она и бежит в одной лишь комбинации в ванную. – Я хотя бы подготовилась, – говорит уже из-за дверей.
– Да все в порядке, – уверяет Ахмед.
– Порядка как раз нет, уборку мы планировали на завтра, – оправдывается мама, уже одевшись и выйдя к нам. Ахмед протягивает ей цветы, она берет их, и ее глаза довольно светятся. –
