нарушения? – Посол каменеет в кресле, и деланная улыбка исчезает с его лица.
– Бюро жалоб – это трудный отдел, и потому нельзя себе позволить ни малейшего проявления нечистоплотности. Сейчас там такие залежи, в том числе в ведении документации, что почти нет шансов на то, что когда-нибудь там наступит порядок.
– Вы только что приступили к работе, и уже критикуете коллег и их способы выполнения своих обязанностей? – посол смерил ее холодным взглядом. – Вы можете выехать отсюда так же быстро, как и приехали, обещаю! Запомните!
Посол встает, тем самым показывая, что аудиенция закончена.
– Я только хотела попросить о какой-нибудь помощи… – шепчет Малика.
– Лучше закатайте рукава и приступайте к работе! Старые времена минули, моя дорогая, советую забыть о прекрасной старине и перестать задирать нос! – Посол направляется к двери кабинета и отворяет ее настежь.
– Амина, передай коллеге папку с реестром факсов, – обращается он к секретарше, и та вручает Малике толстый скоросшиватель. – С завтрашнего дня ты тоже будешь делать это, и я рассчитываю на твою скрупулезность.
Малика, как побитая собака, еле передвигая ноги, направляется к своему псевдобюро. Слезы подступают к глазам, но она решает не доставлять удовольствия тем, кто смотрит на нее. Собрав волю в кулак и гордо выпрямившись, она поворачивает к маленькой пристройке с тыльной стороны здания. Как она и думала, здесь расположена подсобка. Там же Малика застает пару худых чернокожих, парня и девушку, которые, сидя на земле и опираясь о стену, лопочут что-то или дремлют.
– Что вы делаете? – спрашивает Малика парня, который сидит ближе к ней.
– Ничего, – отвечает он честно.
– Тут, между прочим, посольство! – Малика выходит из себя и из последних сил пытается сдержаться, чтобы не стукнуть лентяя по его потной черной физиономии.
– Я садовник… огородник… там бассейн, там метла, – отвечает парень, наконец сообразив, о чем идет речь, и показывает в сторону бассейна грязным костистым пальцем.
– Ты, girl, пойдешь со мной. – Малика кивает подбородком на девушку. – Бери свою метлу, тряпки, воду и мыло. Давай, давай, шевелись!
Она подгоняет девушку и одновременно осматривается, стараясь избежать скрытых камер.
«Черт бы вас всех подрал! – мысленно вырушгалась она. – Чтобы я пинками подгоняла черномазого… нет, наверное, мир перевернулся».
– Ты когда-нибудь тут убирала? – спрашивает Малика, открывая дверь.
– Нет, я здесь не для того, – плачет девушка, уставшая только от одной перспективы поработать.
– А для чего?
– Я для первого этажа здания А, – объясняет она тонким голоском, растягивая слова.
– А кто для консульства и этой конуры?
– Не знаю.
– Долго работаешь?
– Не слишком, – отвечает она, пытаясь выглядеть как дурочка и не смотреть Малике в глаза.
