уже умеют говорить? Пойму ли я ее?
– Привет, Оля, – сказала я, когда вошла к ней в палату. Малышка повернулась и посмотрела на меня огромными серыми глазами. – Ты меня помнишь? Это я, твоя тетя. Тетя Аня.
– Тетя, а мама? – спросила она осмысленно и отчетливо. Не могла же я сделать вид, что не поняла ее.
– Мама не может сейчас прийти, она болеет.
– Боеет? Мама боеет? – спросила девочка, и ее огромные глаза стали еще больше.
– Да, милая, мама болеет, но она очень по тебе скучает и передала тебе эту собачку. Посмотри, какая красивая. Она хочет, чтобы ты ее обняла.
– А папа? – спросила девочка, прижимая к себе игрушку.
– Оля, папа тоже болеет.
– Папа боеет?
– Да. Ой, а что тут у тебя? – сменила я тему. – Книжечки? Откуда у тебя такие красивые книжечки?
Они были совсем не красивые, сразу было видно, что это больничные книжки, старые, потрепанные и грязные.
– Пани даа.
– Тебе пани дала?
– Ага.
– Почитать тебе книжку?
– Ага.
– Покажи, что тут у нас. О, паровозик. Давай читать про паровозик. «Стоит на станции…»
– Паавозик.
– В далекие страны он людей…
– Воит…
– Какая ты молодец! Знаешь этот стишок?
– Ага.
– Тогда давай читать вместе, хорошо?.. «Длинный-предлинный стоит и пыхтит…»
Я оставалась с ней, пока она не уснула. Мы читали книжки, потом играли с собачкой и с одеяльцем в «Ку-ку», раз двадцать я ответила на вопрос, где ее мама и папа. Я покормила ее ужином, мы погуляли по коридору и сходили сделать пи-пи в туалет. Я обратила внимание, что подгузник у нее мокрый, хотя мы пару раз были в туалете. Мой опыт и знания о том, как часто маленькие дети писают и когда нужно менять подгузники, были равны нулю.
Когда Оля уснула, я вернулась к Магде. Мы еще немного с ней посидели, потом попрощались и втроем поехали домой.
– Магда такая мужественная, – начала я разговор в машине, чтобы прервать молчание.
– Да, она уже свое отплакала и отстрадала. Ее сердце разбилось, но теперь его лечат. Она такая спокойная, – ответил Роберт. Мне показалось, что в его голосе звучала зависть.
«А когда разобьется твое? Когда ты отплачешь?» – подумала я, но не решилась сказать вслух.
– Завтра надо Олю из больницы забрать, – начала я трудный разговор.
– Да, знаю, мы сегодня должны были ее забрать. Плохо, что она там осталась, – грустно сказал Роберт и задумался. Несколько минут мы молчали.
– Слушай, а что мы с ней делать будем? – спросила я, споткнувшись на этом «мы». – Что вы с ней делать будете? – исправилась.
– Не знаю, Аня. Конечно, ее оттуда надо забрать. Когда Магда выйдет из больницы, мы сядем и подумаем, что нам дальше делать. Все наладится, пусть только Магда придет в себя.
Прозвучало
