костюм строгого черного цвета. Костюм выдавал в мистере Пик рофте обитателя района Сити, представителя той группы молодых людей, которые получили несколько пренебрежительное прозвище «кокни»[15], хотя именно ими чаще всего пополняются добровольческие полки и именно они являются лучшими атлетами и спортсменами на наших родных островах. Круглое румяное лицо дышало энергией и юношеским задором, только уголки рта, как мне показалось, были как будто нарочно немного опущены. О том, что привело мистера Пикрофта к Шерлоку Холмсу, я узнал лишь тогда, когда поезд, в котором мы заняли купе первого класса, тронулся и стал набирать скорость.
– Нам ехать семьдесят минут, – заметил Холмс. – Я хочу, чтобы вы, мистер Холл Пикрофт, повторили для моего друга крайне любопытную историю, происшедшую с вами, в тех же словах, в которых рассказывали ее мне. Еще лучше, если вы вспомните дополнительные подробности. Мне будет полезно еще раз послушать, в какой последовательности развивались события. Ватсон, я пока не могу сказать, украсит ли это дело вашу коллекцию, или наоборот, окажется, что оно яйца выеденного не стоит. Но, по крайней мере, в нем есть необычные, даже шокирующие обстоятельства, которые вы, как и я, так любите. Прошу вас, мистер Пикрофт, начинайте, больше я вас прерывать не буду.
Наш юный попутчик посмотрел на меня горящими глазами.
– Самое плохое в этой истории то, – начал он, – что я выставил себя круглым дураком. Конечно, может быть, все еще образуется, все равно ведь по-другому я поступить не мог, но, если я лишусь кормушки и ничего не получу взамен, вот тогда я пойму, каким ослом был. Я плохой рассказчик, доктор Ватсон, но попытаюсь рассказать все как было.
Служил я в конторе «Коксон-энд-Вудхаус» в Дрейперс-гарденс, но весной этого года, когда лопнул венесуэльский заем (вы наверняка слышали об этом), фирма вылетела в трубу. Проработал я там пять лет. Старик Коксон выписал мне просто-таки потрясающую рекомендацию, когда дело накрылось, но, естественно, нам, маклерам, помахали ручкой и уволили. Всех двадцать семь человек. Я потыкался по разным конторам, но сейчас безработных маклеров хоть пруд пруди, поэтому мест свободных просто не было. У Коксона я зарабатывал три фунта в неделю и на черный день отложил себе семьдесят фунтов, но скоро деньги эти закончились, мне даже не за что было марки и конверты купить, чтобы писать по объявлениям. Я стоптал последние башмаки, обивая пороги разных контор, но так ничего и не нашел.
Наконец я узнал, что есть свободное место в «Моусон-энд-Виллиамс», большой фондовой бирже на Ломбард-стрит. Не думаю, что вы хорошо разбираетесь в деловой жизни Лондона, но поверьте, это одно из самых богатых заведений подобного рода во всем городе. В объявлении было сказано, что будут рассматриваться только заявления, посланные по почте. Ну я и послал им свою рекомендацию вместе с анкетой, хотя даже не надеялся получить ответ. Однако ответ пришел, в нем было сказано, что если я явлюсь в следующий понедельник, то смогу в тот же день приступить к исполнению своих новых обязанностей, при условии, что их устроит мой внешний вид. Никто ведь не знает, как решаются кадровые
Кокни – пренебрежительно-насмешливое прозвище уроженца Лондона из низших слоев населения, говорящего на специфическом жаргоне. От англ. сockney, буквально – петушиное яйцо.
