style="font-size:15px;"> – Прадед Лилиан, – поправила она. – Глория не состоит в родстве с Джеймсом МакКензи.
– Но ведь она росла в семье этого так называемого народного героя? Все это очень темное дело… И кто такой этот Джек? – С этими словами мисс Эрроустон вынула из ящика стола лист бумаги.
Сара узнала крупный почерк Глории и вышла из себя.
– Неужели вы читаете письма девочек? – возмутилась она.
Мисс Эрроустон осуждающе поглядела на нее.
– Обычно нет, мисс Бличем. Только вот это…
Учениц «Оукс Гарден» заставляли регулярно писать домой. Для этого был выделен последний урок в пятницу. Им раздавали почтовую бумагу, и за процессом всегда кто-нибудь наблюдал – не только для поддержания порядка, но и для того, чтобы подсказать, как правильно написать то или иное слово. Конечно же, это было необходимо для учениц начальной ступени: такие девочки, как Лилиан Ламберт, писали взволнованно и очень быстро. Зато в классе Глории уроки письма проходили обычно спокойно. Девочки не торопясь писали отчеты домой. Лишь немногим было что рассказать, но, конечно же, они научились раздувать мелкие события – например, хорошую отметку за рисунок или новую пьесу на уроках музыки – до невероятных масштабов.
Зато Глория сидела над листком бумаги, не зная, что писать. Как она ни старалась, в голове не складывались слова, чтобы рассказать о ее беде. Впрочем, в памяти всплывали события, определившие прошедшую неделю: утро понедельника, когда она нашла с таким трудом выглаженную блузку смятой, под всеми вещами, которые сняла вечером Габриэлла. К девочке приезжали родители, и она поздно вернулась в общую комнату после вылазки – усталая, но все же не слишком утомленная, чтобы придумать очередную злую шутку. Глория тут же получила выговор от экономки; она всегда выделялась во время утренних проверок. Казалось, белые блузки сами по себе мнутся на ней, даже если перед одеванием они были выглажены. Возможно, все дело было в блейзере, который категорически не хотел на ней сидеть. Или просто Глория двигалась больше других? А может быть, экономка придиралась к ней? Несколько учениц помладше, среди которых была и Лилиан, тоже не всегда выглядели опрятно, но все равно казались хорошенькими или хотя бы веселыми. А во взгляде мисс Коулридж Глория всякий раз читала, насколько ужасно и неуклюже она выглядит.
– Позор школы! – заявила мисс Коулридж и добавила Глории несколько штрафных баллов. Габриэлла язвительно усмехнулась.
Или вторник, когда по расписанию было хоровое пение. На занятие неожиданно явилась ректор и настояла на том, чтобы некоторые новички спели при ней. Среди них, конечно же, была Глория – возможно, все это было организовано исключительно из-за нее. Мисс Эрроустон хотела знать, действительно ли дочь знаменитой миссис Мартин настолько безнадежна, как утверждает мисс Уэджвуд. Естественно, Глория, как и ожидалось, опозорилась – и на сей раз ей еще досталось за плохую осанку на сцене.
– Глория, девочка должна ходить, как дама! Выпрямись, подними
