тот вечер, я до сих пор не могу избавиться от ощущения горького осадка на душе. Этот злополучный день рождения не только мне не помог, а напротив, только еще больше мне навредил. Мне всегда хотелось его забыть и никогда больше не вспоминать. Но память о нем, как проклятие, преследует меня всю жизнь, и, словно едкая кислота, разъедает мою душу.
23 апреля. Я пришел в школу, отсидел первый урок, – по-моему, это была физика, – а на перемене стал поочередно подходить к ребятам и приглашать их вечером к себе домой.
Первый, к кому я подошел, был Славик. Он принял мое приглашение с удовольствием. Но вот дальше начались проблемы. Никто из одноклассников откликаться на него не захотел. Мое приглашение слушали без всякого воодушевления, а далее неизменно следовала какая-нибудь отговорка.
– Вряд ли, – поморщился Роман Коренев. – Уроки нужно делать, да еще отцу в гараже помочь. Поэтому вряд ли.
– Что ж ты не сказал об этом хотя бы пару дней назад? – с фальшивой досадой воскликнул Сергей Рукавицын. – А сейчас у меня уже есть кое-какие планы. Так что, извини.
Точно так же отказались и все остальные. Один бог знает, как тяжело было у меня на душе. Я чуть не плакал от обиды. Мне так хотелось, чтобы на мой день рождения пришел кто-нибудь еще, кроме Славика. Все равно кто, лишь бы пришел. А приглашать было уже практически некого. Меня все проигнорировали. И тогда я, скрепя сердце, подошел к Гребенюку, человеку, который постоянно надо мной насмехался и унижал. Черт с ним, я уже был готов даже на его компанию.
Ох, как неприятно мне сейчас вспоминать эту сцену! Как же унизительно я себя вел! По тому, какие слова, и с какой интонацией, вырвались тогда из моих уст, это было не приглашение. Это была слезная просьба, чуть ли не мольба.
Первой реакцией Гребенюка явилось неподдельное удивление. Затем в его глазах появилась насмешка.
– Никаких подарков мне не надо, – торопливо добавил я, заискивающе глядя ему в глаза. – Мне нужна только хорошая компания, с которой можно будет весело провести время.
Гребенюк снисходительно оглядел меня с головы до ног, комично сморщив при этом нос.
– Я подумаю, – уклончиво произнес он.
Я отошел в сторону. Гребенюк немного поговорил со своим другом Андреевым. При этом они постоянно поглядывали на меня и посмеивались. Затем, через некоторое время, они подошли ко мне.
– Ну, что ж, – весело произнес Гребенюк, – если, как ты говоришь, никаких подарков тебе не надо, и тебе нужна только хорошая компания, мы к тебе придем. Поможем тебе весело провести время. Во сколько, говоришь, начало банкета?
– В шесть, – радостно выпалил я, чувствуя, что у меня словно гора свалилась с плеч.
Наступил вечер. Мать ушла к знакомым, чтобы не мешать моему празднику. Я накрыл на стол, переоделся в свою лучшую
