с круглым белым циферблатом висели у него над головой и размерено постукивали. Он как можно реже старается смотреть на них, чтобы не видеть почти не подвижные стрелки. Чем чаще Женя поднимает глаза на циферблат и отмечает время, остававшееся до смены, тем медленнее оно идёт, но его всё равно что-то так и тянет поднять голову и посмотреть на часы снова и снова.
Читать он даже не пытается, какой-бы интересной не была книга, заснуть можно прямо за ней всего за мгновение. Впрочем, пока нет офицеров, у него есть возможность походить по коридору, посидеть на табурете, спрятанном за дверью, ведущей в спальное расположение. А каково сейчас ребятам в карауле? Особенно на посту у Боевого Знамени. Там с автоматом надо простоять два часа неподвижно, можно лишь ослабить правую или левую ногу. И так через каждые четыре часа в течение суток. Поговаривают, что отчаянные головы умудряются спать с открытыми глазами. Женя приваливается к стене и пробует заснуть, не закрывая глаза. Ничего у него не получается. «Врут, наверное», – подумал он и чтобы уйти от наваливавшейся на веки свинцовой усталости стал вспоминать что-нибудь смешное.
Прошлым летом на учениях они решили напугать стоявшего на посту у палатки с продуктами Юрасова Андрея. Ребята называли его Юр. Позиции курсантского батальона проходили по берегу небольшой речушки. Почва оказалась песчаной, и они довольно быстро выкопали окопы в полный рост. Подступала темнота. Звёзды в эту ночь не пленяли сердца лирикой, из-за сплошных облаков их попросту не было видно. Тьма была полная, с трудом можно было различить фигуры людей, точнее их силуэты. Витя Хаустов спал в окопе. Как дежурный пулемётчик он то и дело строчил холостыми в сторону другого курсантского батальона, занявшего позиции на противоположной стороне реки. Его рука выглядывала из окопа, указательный палец находил спусковой крючок пулемета, что стоял на бруствере, после чего следовала очередь ярких вспышек, сопровождаемая характерными для выстрелов звуками, и снова наступала тьма. Порою взлетали сигнальные ракеты, те тоже ненадолго вносили разнообразие в кромешную мглу. Так продолжалось несколько часов. И вдруг вышла ясная луна. Стало как-то спокойнее пусть и таинственнее. И звёзды, звёзды заискрились, рассыпавшись в недосягаемой глубине, навевая мысли о тайнах мироздания.
Улавливая моменты, когда луна скрывалась за тучки, Женя и Володя Каширин растянув плащ-накидку как сеть, двинулись к посту возле продуктовой палатки. И вот неожиданно они возникли из темноты напротив Андрея. Часовому у палатки боеприпасы не выдавались, но Юр действовал строго по уставу. Родом он был с берегов Волги и слова произносил с выговором на «о». Он звонко крикнул двигавшемуся на него чему-то черному и большому: «СтОй! КтО идёт?!». Не придавая никакого значения грозному окрику, ребята широкой тенью продолжали неумолимо надвигаться. «СтОй стрелять буду!», – громко повторил очередную команду Юр и передёрнул затвор незаряженного автомата. Продолжая видеть перед собою двигавшуюся
