тянул безголовую теперь Вику зá руку, они шли; Голова с изумлённым Перекати-Полем медленно перекатывались за ними.
Двигаться стало легче. Девочка замурлыкала песенку, а в оазисе с пальмами вдруг распрыгалась, как антилопа. Но Голова захныкала: мол, голодная. В поселении из песчаных домов Безымянный спросил у какого-то жителя подаяние, пожелав прежде мира и счастья.
– Мира и счастья тебе, путник, тоже, – житель ответил. – Что тебя побуждает странствовать?
– Я учу вечной жизни, поэтому и хожу, чтоб учить многих.
Вика без головы странным образом слышала всей своей кожей, а Голова с травяным шаром шептались в сторонке.
– Доля твоя тяжёлая, – житель кивал. – Учить людей сложно. Что, путник, скажешь тому, кто устал жить и не имеет надежд на жизнь вечную? Сын мой, единственный сын, погиб, дочки ищут удач в большом городе, самому мне недуг не даёт обрабатывать землю. Если не выплачу я налогов, буду бездомный, как ты, ненужный. Что с меня взять, уставшего, неучёного и бессильного человека, отжившего век? Учиться жить вечно во мне недостанет сил. Неужто я пропаду, не ведая вечной жизни? Ответь, коль ты учишь всех.
Безымянный ему поклонился. – Тебя, стойкий дух, не нужно учить. Ты заслужил жизнь вечную и идёшь к свету. Исполнится, как обещано. Начнёшь умирать, ты знай, что просто уходишь в вечность. Тебе она будет лёгкой. Мне стало легче тоже: ведь я увидел, с кем встречусь там, где редкий окажется. Я пойду. Мир тебе!
– Погоди… – Житель вынес лепёшку. – Возьми в дорогу. И заходи, коль рок приведёт сюда вновь.
Они распрощались, и Безымянный увёл спутников в тень проулка, сел у стены, преломил хлеб натрое и себе взял часть меньшую. Вика без головы схватила часть бóльшую; Голова, насупившись, отвернулась.
– Бери.
– Не хочу.
– Ты жаловалась на голод.
– Обманный хлеб есть не буду!
– Как так обманный?
– Вы не работаете, попрошайка!
– Учить вечной жизни, думаешь, не работа?
– Нет, не работа! Нет вечной жизни, нам говорили, – отрезала Голова.
– И я говорю. Тому, кто у вас говорит, дают хлеб?
– Зарплату дают за работу.
– Их награждают за то, получается, что они отговаривают от вечной жизни? Дают хлеб за то, что они вам советуют жить и – умирать в веки вечные? Я учу жить – они убивают. Что лучше?
– Они! Они учат истории, математике, например, другим настоящим вещам. Вы учите фальши! Фи, вечная жизнь, скажите…
– Зачем тебе математика и история, если не чтобы жить вечно? Или ты непохожая на других и хочешь, прожив, умереть? Хочешь?
– Нет… – Голова смутилась. – Я, например, когда вырасту… скажем, выстрою дом, люди будут в нём жить, меня вспоминать.
– А если выстроишь не один дом, выстроишь два дома, три? – спрашивал Безымянный. – Будут ли вспоминать тебя?
– Будут! в три раза больше!
– А если
