style="font-size:15px;"> Кипит и падает на пепельные скалы,
Как стая белокрылых птиц,
Где рыбаку так всласть поется,
Морская гладь, куда ладья несётся,
Моряк бывалый у штурвала,
Большие волны бьют ладью.
Ты, море, милость даришь мне свою
С безмерным ужаса оскалом.
– «Отдай мне душу! – говоришь.
– Со мной ты гнев свой усыпишь,
О, путник, брось свой жезл прибою,
И обрати ко мне свой грешный взгляд».
Ты говоришь, тобою усыплен Сократ?
Здесь и Катон был тоже упокоен.
Нет! Уважай суровый ум,
Взбешенный от тяжелых дум,
И разум, от злодейства истомленный!
О серых скалах и победах говори,
Оставь мои терзанья, что внутри!
Тебя я ненавижу, берег темный!
О море! Иль не ты, служака,
Всё тащишь на себе куда-то
Средь рифов, неба, полутьмы,
В Кайенн, в глубокие каньоны
Понтоны черные, которые на волнах
Болтаются, как мрачные гробы!
Разве не ты – не лицемерь! —
К могилам открываешь дверь,
Все наши жертвы там недвижно спят,
Во трюмах, где соломы даже нет,
И медной шеей опираясь на лафет,
Там пушки, порохом набитые, стоят.
Но от страданий и от вечной муки
Те гордецы уж опустили руки,
Тогда, не ты ли, бездна назначаешь
Им наказанье в этот скорбный час,
И, как приспешник, своим гулом ты подчас
Отчаянные крики их скрываешь!
VIII
Так было! – история промолвила тогда,
И перестала плакать, краснея от стыда.
Когда очнется нация от полного забвенья,
Когда прибудет миг святого искупления,
О, меч кровавых дней, не выходи из тьмы!
Нет-нет! Он – не для всех, для демона войны,
Чтоб наказать предателя, чтоб мрачный день угас,
Луч боли и страдания сияет в этот час!
В воспоминаньях стынет серьезный, мудрый ум!
Жандармы с саблей наголо, тележки старой шум,
Слышна дробь барабанов, призывы мчаться в бой,
Толпа сидит на крышах, бежит по мостовой,
Былые забастовки, и сумрак злачных мест,
Косые треуголки мелькали где-то здесь,
О, мрачные виденья! Покиньте мои сны!
О небо! Мы здесь с миром и не хотим войны,
И всяк свою работу вершит в погожий день,
Поэт благообразный воспел труды людей,
Трибун громкоголосый вещал до хрипоты,
Ломались эшафоты и троны, и щиты,
И с каждым днем слабели страданья
