дыхание, пока в трубке висела ватная пауза.
– Ну вот видите, девушка. Что? Нет, все в порядке, работайте. Привет, Коля! Я гляжу, за такими девочками ты как за каменной стеной. Вашему министру, наверное, дозвониться легче. Нет, зачем же по мобильному, деньги жечь? Как жизнь, Коля? Трудишься? Спасибо, да. Слушай, у меня тут дело… Ты не мог бы подскочить ко мне? Что? Нет-нет, домой. Адрес-то помнишь? Дом тринадцать, квартира пятьдесят четыре. Да я понимаю, но тут действительно дело тонкое, помощь твоя нужна. Через час? Годится. Все, Коля, жду.
Виктор Михайлович пошарил в холодильнике. К чаю всяко бы нашлось, но при встрече с Колей не помешает и что-нибудь покрепче. Он извлек из недр буфета пузатую бутылку коньяку. Хороший коньяк, его Мартьяныч года два уже как подарил, а вот все стояло, случая ждало. Более веселого случая…
В ожидании гостя Виктор Михайлович подмел пол, вымыл плиту, протер клеенку стола. Больше убирать было нечего, он оседлал табуретку и бездумно глядел в окно. Деревья, окутанные облаками яркой, молодой еще листвы, слегка колыхались под ветром, в открытое окно доносились детские крики, визг автосигнализации, лязг трамваев. Окно выходило на север, солнце здесь не показывалось, оно сейчас заливало Лешкину комнату. Хорошо он догадался задернуть там занавески. Не стоит Лешке просыпаться.
Нет, как все-таки хорошо, что Настя семинарничает во Владимире. Ну вот как бы он объяснил Колин визит? Когда в семье беда, гости бывают лишними. Если это, конечно, просто гости. А с другой стороны, с чего бы это к скромному старшему инженеру Петрушко пришел майор МВД, да еще из уголовного розыска?
Настя вот уже двенадцатый год их брака была уверена, что благоверный ее, Виктор Михайлович, трудится старшим инженером в оборонке, в полуживом проектном институте, не хватая звезд с неба и получая весьма средние по нынешним временам деньги. Так было правильно, так было нужно. Ей совершенно незачем знать, что ее лысенький Виктор Михайлович – полковник, начальник аналитического отдела в УКОСе, то есть в “Управлении по контролю за оккультными сообществами”. В стране вообще не более двух-трех десятков человек знали о существовании такой организации – и то включая президента и министров-силовиков. Острые на язык укосовцы порой именовали родную контору коротко и емко – Инквизиция.
…Их было немного, полсотни сотрудников – на всю огромную, протянувшуюся от Балтики до Курил страну. Разумеется, в случае необходимости они легко задействовали федеральную Службу, но конечные исполнители, действуя по приказу своего начальства, понятия не имели, куда тянутся ниточки. Иначе сохранить Управление в тайне нельзя, а без тайны мало того, что международный скандал, так еще и эффективность снизится до нуля, “объекты внимания” остерегутся, уйдут в глухое подполье.
Или, напротив, объединят усилия и тогда мало не покажется, тем более, что закон ничем не поможет, магическое воздействие находится по ту сторону права…
Петрушко подозревал, что они, укосовцы, в мире не одиноки, наверняка подобные службы есть в
