последующую жизнь Ксения корила себя, что не схватила его тогда со всех сил за руки, за одежду… Да не затолкала в чулан или в погреб… Да хоть на печку! И никуда не пустила!.. Она же, дурище, так столбом и стояла. А муж тем временем быстро вскочил на Кочубея и уехал.
Ужинать Алексей не пришел. Он вообще больше не пришел.
В дальнейшей Ксюшиной жизни один только раз ее назвали "красой", после чего она терпеть не могла это слово.
Последние дни в селе было тревожно. Стоял 1943 год. Немецкие солдаты, пребывающие раньше в относительно мирном настроении, озлобились, ходили по домам с обысками. Участились аресты. Прошел слух, что немцы забрали гадалку Нюру, и для жителей Зорянска это стало полнейшей неожиданностью. А Ксения только собралась пойти к бабе Нюре погадать – что-то Алеши долго нету. Она неделю с ребенком гостила в Зорянском, уже пора бы и домой, к свекрови.
Утром встревоженный Колька забежал в дом, гневно выкрикивая:
– Погодите, сволочи! Получите! Вот только дядь-Леша придет!
На воротах их двора мазутом было написано "Здеся полицайская шлюха".
Ксению охватила тревога. Не из-за надписи на воротах – она на это давно не обращала внимания! Алексей не появлялся в Зорянске целую неделю, и ее обидчики осмелели. "Что-то случилось!" – твердила женщина и засобиралась в Озерки к свекрови. Может, Алеша там, а приехать за Ксюшей не может, занят. Александра напутствовала на дорогу:
– Будет ехать какая подвода – просись, чтобы подвезли. С ребенком не откажут. А если не подвезут, и так дойдешь, недалеко. Водички с собой возьми. Да в дороге дай сиськи ребенку, чтобы спала. На обочине сядешь где-нибудь на травке, слава Богу, тепло, сухо.
Ксении повезло где-то на половине пути. На развилке, со стороны Дубков выехал старик. Старая кобыла, слепая на один глаз, с натугой везла телегу. Ксюша даже не стала проситься, чтобы подвезли, пожалев животное, но возница сам остановился:
– Если в Озерки, садись с ребенком, поедем!
Старик взбил солому, подготовив место пассажирам, подержал ребенка, пока Ксюша устраивалась, и они тронулись в путь. Ехали молча, возница был неразговорчив. Ксения старалась отогнать от себя самые худшие предположения:
– Приеду, а Алеша – дома. Допустим, Кочубей сломал ногу, может ведь такое быть? Поэтому не смог муж за мной приехать.
Со стороны Озерков по дороге им встретились две женщины. Сами остановились и взволнованно, наперебой стали жаловаться:
– Ой, что творится в Озерках! Лучше сейчас туда не ехать! Немцы озверели. Заходят в каждую хату, перерывают все вверх дном, ищут Бойчука. Он у них был начальником полиции, а склад с оружием отдал партизанам. И сейчас немцы убивают всех его родственников. Говорили, что он якобы в лес убежал, но немцы вернулись из леса, сказали, что нашли Бойчука и убили.
Рассказ женщин неожиданно прервался детским плачем. Ксения выронила ребенка из рук, и он, плачущий, так и лежал на земле под ее свесившимися с телеги ногами. Одна из женщин подняла ребенка
