дальше глухо добавила:
– Скажете кому про Матюшина – повешусь!
Повернулась на угол к образу и перекрестилась. Три раза, как учила мама.
Лида испуганно глядела на сестру, а Александра, замахав руками, будто отгоняя нечисть, приговаривала:
– Свят, свят! Никак девка умом тронулась! Окстись, Ксюня! Убили же его, мужа! Забыла?
Озабоченно повернулась к Лидке и распорядилась:
– Вечером ступай к бабе Фанихе! Пусть придет да почитает над ней! Скажи, мама просили. Лечить Сеньку надо. Прилестила она этого афериста! Вот мертвый к ней и ходит!
Оробевшая Лида спросила срывающимся голосом:
– А что такое "прилестила", мама?
Александра сердито ответила:
– Ни к чему тебе это знать!
Затем, после паузы, видя, что младшая дочка напугалась, добавила:
– Это, когда думать о мертвом, как о живом. Тосковать. Вот мертвяк это почувствует и зачастит.
Баба Фаниха приходила несколько раз. Катала яйцом по голове Ксении, крестилась на образ в углу и начинала скороговоркой нашептывать заклинания. Иногда Ксюша улавливала отдельные фразы: "Ходи по долинам, ходи по байракам, ходи по лесам дремучим, а к рабе Божьей Ксении повернись спиной!" Затем плевала через плечо три раза, крестила Ксюшу и садилась за стол угоститься, чем Бог послал.
Что же касается рождения Леночки – так только Ксюша может правильно рассказать все Алеше… Она сумеет. Поэтому ни минуты не сомневалась, что Алеша поймет и будет девочку считать своей дочкой. К счастью Ксении, девочка личиком пошла в сестру Лидку. Отчество записали ей "Алексеевна". А как иначе? У Ксении в помыслах никого не было, кроме ее мужа!.. Ослабела она в тот момент. От одиночества ослабела. Алеша обязательно поймет все и простит. Хотя сама Ксюша считала, что и прощать-то нечего!
Странно, но после рождения второго ребенка у Ксении отношение жителей Зорянска к ней переиначилось. Особенно у мужской части населения, которое признало, что Ксюнька самая казистая девка в селе. Ее перестали называть "полицайкой", резонно рассудив, что мужик бабе нужен, а кто он – полицай или красноармеец, ей, то бишь бабе, все равно. Числится Ксения Яворская одиночкой, но двоих детей родила, значит – сговорчивая. И попытать удачи стоит, авось не откажет. Все сельские бабы ополчились против Ксении и обзывали "шлюхой". "Уж лучше бы полицайкой, как раньше," – горько ухмылялась Ксения и, как могла, отбивалась от ухажеров.
В один из таких тяжелых моментов женщина вдруг припомнила, что давно не получала вестей от мужа. Она пытливо вглядывалась в лицо каждого нового человека, появляющегося в селе, втайне надеясь, что это посланец от ее Алеши. Все было тщетно, и Ксюша запаниковала: "Дошло до Алеши, что родился второй ребенок! Мой муж уверен, что я изменила ему… Дура я, а как иначе можно это понять?! И что думала я до сих пор?"
Ксения уставилась взглядом в одну точку, затем, делая паузы между словами, вслух произнесла: "Он – ко – мне – не – вернется!"
Однажды Александра
