Открытые дворы. Стихотворения, эссе. Владимир Аристов

      На парашютах вероятно опускались

      на берег скудный этих островов

      накапливались как отдаленный лес на сопке полуголой

      и с надписью POW (Prisoners of War?) на спинах

      вступали в действие на мягких лапах

      восстания здесь происходили

      представлены на диараме

      где неживые люди переходят в фреску

      незаметно

      подзвучены живыми голосами

      подкрашены ненатуральной кровью

      Говорящие куклы изображают

      лагерную историю

      объемом в 120 тысяч жизней

      для нас истории той не было

      она не более жива

      чем эти силуэты

      переползающие по проволоке над пропастью

      из памяти диарамы извлекаемы лишь они – немые

      манекены

      путеводный маршрут по холму

      слепок тех слепых голосов

      в репродукторах черной бумаги

      пропавшие в окопах

      следящие сквозь амбразуру

      за нынешней морскою синью

      лишь за брезентом бывшего лагерного

      театра-шатра

      под ногою

      разбито живое стекло

      разделенное на несколько осколков, как море это

      или острова

      где плавают свободно отражаясь

      небо безмятежное сосны и чьи-то лица

      на террасах горы, где

      лагерь был когда-то

      под открытым солнцем

      С той стороны на склоне срединных гор

      видны «Райские острова»

      на выходе у моря другого

      Здесь хижина на берегу,

      ручей негласно впадает в море

      и шубертовская тишина

      словно нечаянно сгравировали сюда горно-немецкий

      воздух

      в этот край древних

      рыбачьих сетей

      История вползает в географию

      Ночью возле стен гостиницы

      неясное сиянье доходит у песка морского над

      безвидным горизонтом —

      то острова Цусима