где-нибудь в углуВ сияющем прямоугольнике,
Начищенном так, что и прочесть нельзя,
Написано, что сюда когда-то
Прибыл на отдых (с семьей)
Тот физик знаменитый.
Наконец чрез много километров
Мы вышли на обрыв над морем
Там бухта замыкалась
оставался небольшой пролив
два тонких мола почти соединяя
словно два несведенных пальца у глаз
«Можно ли вообще спуститься с этого обрыва? —
ты спросила
Мы долго опускалась, снижались
медленной спиралью
сквозь темный лес пробкового дуба
Мы снизились к границе моря
горною тропинкой
где в море крошечная бухта
(наверное для младшей дочери его)
Мы подошли поближе
ничего не видно,
кроме дороги
рядом с окраиною моря
Наконец вблизи автостоянки
Громада незаметная на фоне леса заполнившего гору
Заросшее южным бурьяном
Здание, похожее на остов средней московской школы
Прикрытое зеленым косогором
Мы обошли его вокруг
со спины, где редкие машины прислонялись
к нему в виртуальной зелени.
Неохраняемый вход-провал
Пересекая экскрементозные полоски
воздуха —
мы вошли
и дальше внутри
вещи, разбитые на части
зубчатая звезда велосипеда
цепь ржавая последний раз замкнулась
и уходящий вверх обломками ступеней
путь лестницы
там где виднелось белое небо
в куполе зияло
круглое отверстие
казалось, от рухнувшей с огромной высоты
небесной люстры
путь завершился без указанья
окончания тропы
Rilke Weg
Так медленно балкон Дуино кружился
рука хваталась за побеги зелени
проросшие меж рельсов
Крепивших балки
с крошащеюся штукатуркой той
гостиницы
балкона, того человека у окна, люстры
рухнувшей в мир
с захваченными взглядом территориями
скрылся он за дневной газетой
задвинув занавес из букв
и Райнер на балконе из глубины
гостиной замка
не знал об этом
от кого-то слышал —
не умел читать газет
но балкон словно та маленькая бухта,
подхваченная на ладони снега
Мир,
похожий на рухнувшую люстру,
которая еще летит к земле
Мир неуспокоенный
Серые скалы с зеленью побегов
Море слепящее до горизонта
Предстала новая ландскарта
В Дуино дивные двоятся
названья и пути
словенское
