очейглядели в стороны света
не видя пресной воды,
бившей в правую руку
Глубоко мы на дне моря воздушного
ниже земли, тише травы
здесь у отелей
они – глаза
одни глаза
брызги растут вверх к уровню-нивелиру
земли
Пресная вода
пресная
сквозь нее на юге вспышка белого
облачка
магниевого завода
добывшего немного
соли моря для земли
Ты включил кондишн на полную мощь
Чтобы мысли все заглушить
Ан доносится откуда-то сотый твой анекдот
от которого антидота нет
Всё в посольстве по-советски сложно и необычайно
светло
говорят пиши бумагу даже по трафарету
подложенному поперек
ты хотел хоть одним глазком в будущее
заглянуть
но оттуда кто-то заглядывает сюда
срок подписи твоей иссяк и истек
юго-восточнее Азии здесь можно
жить
если б был воздушным твой позвоночный столб
а не то, что ты на нем застыл
на столпе
боль твоя спеленута в местный пресный хлеб
ты бы мог пережить и ее и избыть
но избыток зрения твой бежит во все
стороны здешних мест
шумным холодом ты все соринки
с пола прогнал
все равно за окном необыкновенно тепло
и стеноз сжал вас всех
в одной небольшой
стране
и за краткой подписью
видится лишь ее рука —
не хотел, а приходится кратким быть
как Магдалина Борисовна
что нюрнбергский весь протокол
запечатлела птичьими
стенографическими значками
только пальцы ее тогда на светлой стене
повторяли щепотью
шероховатое то движенье
но тебе сейчас не на те пальцы
тонущие в прошлом
смотреть
воротиться хотя б невидимым в свои края
но жаль здесь себя потерять
и на мировой твоей гармонии
кто-то другой играет там
за твоим окном
воротиться бы в юность и
набравшись сил
побежать бы отсюда во все стороны жизни
выйти б наружу за холодом
пока не утратилась вся подпись твоя
и чернила для белил этой стены
еще в памяти есть
Имена и лица в метро
…перелицуют пальто
это подсветка высотки
точные гостиницы «Украины» края
тот нежный отверженный
сверхосенний свет
где-то в 50-х
перелицовывали пальто
также но навзничь лежала
плоскость обнажена
