вам не нравится у нас работать?»
«Нет, нравится, почему бы не нравиться? Дома нам делать нечего».
«Тогда почему вы не приходите каждый день?»
«Мы хотим прийти, но, естественно, мы должны ждать, когда аскеры (солдаты) придут за нами. Могу сказать, мы были очень возмущены, когда они не пришли за нами. Это их долг!»
«Но мы хотим, чтобы вы работали у нас без того, чтобы аскеры вас приводили».
«Что за странная идея!»
В конце недели им выдали плату, и это довершило их изумление.
Воистину, говорили они, они не в силах понять обычаи иностранцев.
«Французские аскеры здесь командуют. Естественно, их право забрать нас и отправить в тюрьму или послать копать для вас землю. Но почему вы даете нам деньги? За что эти деньги? В этом нет смысла!»
Однако в конце концов странные западные обычаи были приняты, хотя и с качанием головы и бормотанием. Раз в неделю им платили деньги, но некоторое недовольство аскерами осталось. Дело аскеров приходить за ними каждый день!
Правда это или нет, но история хороша! Мне бы только хотелось чувствовать себя менее тупой. Что такое со мной? Когда я попадаю обратно в лагерь, голова у меня кружится. Я измеряю температуру и обнаруживаю, что она 102о F! Кроме того, у меня болит где-то в середине и меня очень мутит. Я рада забраться в свой мешок и заснуть, отвергая всякую мысль об обеде.
* * *
Утром Макс выглядит встревоженным и спрашивает, как я себя чувствую. Я отвечаю со стоном: «Как умирающий!» Он выглядит еще более встревоженным. Он спрашивает, думаю ли я, что действительно заболела.
Я подтверждаю это предположение. У меня то, что в Египте называется «египетский желудок», а в Багдаде «багдадский желудок». Не очень забавно подхватить такое недомогание, когда ты в самой середине пустыни. Макс не может оставить меня одну, и все равно днем внутри палатки температура около 130о F! Разведка должна продолжаться. Я сижу скрючившись в машине, качаясь в лихорадочном бреду. Когда мы доезжаем до городища, я вылезаю и ложусь в том пятне тени, которую может дать высокий кузов Королевы Мэри, пока Макс и Мак бродят по городищу, исследуя его.
Честно говоря, следующие четыре дня это сплошной неослабевающий ад!
Одна из историй Хамуди кажется особенно подходящей к случаю – а именно о прелестной жене султана, которую он увез и которая дни и ночи воссылала жалобы Аллаху на то, что она осталась без подруг, совсем одна в пустыне. «И в конце концов Аллаху надоели ее причитания, и он послал ей подруг. Он послал ей мух!»
Я чувствую особую ненависть к этой прелестной леди за то, что она разгневала Аллаха! Весь день тучи мух, окружающие меня, не дают покоя.
Я горько сожалею, что вообще отправилась в эту экспедицию, и с трудом удерживаюсь, чтобы не сказать этого вслух.
После четырех дней только на жидком чае без молока я неожиданно оживаю. Жизнь снова прекрасна. Я съедаю колоссальную порцию
