что, вдруг клад найдем? – размечтался журналист.
Наде совсем не улыбалось бродить, в элегантном плаще и с сумочкой, по каким-то развалинам. Тем более лестницы не имелось. Перед входом лежало с десяток бетонных плит, и забираться в строение следовало по железным ушкам, торчащим из их боков.
Но Полуянов, взбудораженный, словно детсадовец, тараторил:
– Надь, да это вообще элементарно! Давай я тебя подсажу.
Пришлось лезть.
Надя брезгливо отряхнула плащ от мокрой цементной пыли, аккуратно, чтобы никуда не вляпаться, вступила в заброшенный дом. Какой тут клад – банальная свалка! Гнилые матрасы, бутылки, рваные колготки (страшно подумать, что здесь происходило). На стенах уже не граффити – банальные гадости: «Ленка Кривошеева всем дает». «Хочу девчонку, телефон…»
А Полуянов словно и не замечает всей этой мерзости. Носится по дому, восторженно комментирует:
– Зал, метров двести квадратных, чума! А это ванная, Надь, ты только посмотри! Больше нашей гостиной! Вот это размах!
Ее мало интересовали чужие (да к тому же несостоявшиеся) мечты. Подошла к окну. На широкий подоконник (весь в осколках кирпича) облокотиться не рискнула. Даже отсюда, всего-то с первого этажа, поселок казался жалкой, бедненькой деревенькой. А если из пентхауса смотреть – наверняка Гулливером в царстве лилипутов себя ощущаешь.
И вдруг увидела: к дворцу бодрым шагом движется стайка подростков. Трое парней, две девицы. Одна еще ничего, в джинсах, а вторая вообще страх божий: красные колготки, мини-юбка, каблуки. В дачном поселке, в дождь! Причем фигурка куда плотнее, чем у Нади, ляжки из-под юбчонки – как у бройлерной курочки. Парни ржут, то и дело красавицу по попе оглаживают. В пакете звенят бутылки.
– Дим! – Надя кинулась к Полуянову. – Сюда народ идет. Я боюсь.
Тот подошел, выглянул в окно. Снисходительно произнес:
– Ну, дети. Собрались на пикник. Чего бояться-то?
Подростки первым делом закинули на бетонные плиты пакет. Потом полезли сами. Девица (которая в джинсах) вскарабкалась сама. Зато ту, что в мини-юбке, отталкивая друг друга, подсаживали под попу все трое.
– Может, уйдем по-английски? – шепнула Надя.
– Зачем? – удивился Полуянов.
Взял ее за руку и вышел навстречу компании.
Подростки увидели их, заржали.
– Ой! Дядька с теткой! – ахнула девица в красных колготках.
Один из парней хмыкнул:
– Вы че, бичкомеры?
Второй толкнул его в бок:
– Глаза разуй! Чепушу негде просто. Сюда свою марамойку привел.
Полуянов холодно взглянул на подростка. Коротко бросил:
– Язык придержи.
Надя сжалась. Молодняк очевидно нетрезвый, борзый. Сейчас как начнется!
Но ничего не случилось. Парень – под Диминым взглядом – будто похудел. Забормотал миролюбиво:
– Да
