Полицци, присяжные разошлись во мнениях, и поэтому всем троим предстояло повторное слушание. Остальные шестеро – от богатого грузоперевозчика Мачеки до Аспери Марчези, мальчишки, обвинявшегося в том, что он свистом предупредил убийц о приближении начальника полиции, – были единогласно признаны невиновными.
Такое решение заставило собравшихся «развернуться и уставиться друг на друга в немом изумлении»[83]. Но затем раздались крики – как в здании суда, так и снаружи. Репортеры окружили присяжных, собиравших вещи, чтобы уйти, и засыпали их вопросами, но они отказались комментировать свое решение. Шериф Вильер, зная, как присяжных встретят снаружи, посоветовал им покинуть здание через черный ход. Но обсудив проблему, присяжные решились выйти на суд горожан через центральные двери. И хотя толпа снаружи была настроена воинственно, присяжным удалось протиснуться сквозь нее без вреда. Мальчишка, убежденный в том, что присяжных подкупили, крикнул одному из них: «Так сколько же вам заплатили?»
Девятерых обвиняемых встретили враждебно. Шестерым из них, несмотря на снятие обвинения в убийстве, предстояло вернуться в тюрьму – они продолжали обвиняться по другим статьям. У здания суда их ждали полицейские фургоны. Толпа бесновалась. Но арестованных все же удалось посадить в фургоны без эксцессов и увезти под свист и улюлюканье.
Статьи об итогах процесса в вечерних газетах были беспощадны. «Кровожадные убийцы[84] покусились на сам Закон, и его служители оказались бессильны наказать их за этот подлый поступок», – заявила газета «Дейли Айтем». Журналист газеты «Дейли-Стейтс» зашелся в настоящем припадке праведного гнева: «Убийцы-чужаки[85] запятнали всю нашу хваленую цивилизацию кровью мученика». И этих убийц вскоре должны были освободить. С точки зрения газеты, это была вопиющая несправедливость, исправить которую можно было только одним способом: «Восстань, народ Нового Орлеана». И некоторые представители «народа Нового Орлеана» уже серьезно задумались над этим предложением.
Когда в тот вечер адвокат Уильям С. Паркерсон подошел к своему кабинету на втором этаже дома по адресу Коммершиал-плейс, дом 7, он обнаружил, что у дверей его ожидает несколько десятков разгневанных граждан, и с каждой минутой их становится все больше[86]. Паркерсон провел весь день в другом зале суда, но уже узнал о вердикте по делу Хеннесси и понимал, почему эта толпа здесь: люди возмущены вердиктом и хотят с его помощью исправить вопиющую несправедливость.
То, что граждане обратились именно к Паркерсону, неудивительно – он, несмотря на молодость, успел стать авторитетом в их глазах. Лысеющий тучный тридцатипятилетний адвокат в очках[87] на первый взгляд не напоминал харизматичного лидера, но напор, с которым он выступал в зале суда, сделал его легендой. Он был одаренным оратором и давно стал заметным политиком, выйдя в первые ряды Демократической Ассоциации Молодежи
«НОДА» от 14 марта. Там же – о том, как осаждали присяжных.
«НОДА» от 14 марта 1891 года.
«НОДС» за то же число.
Описание того, как Паркерсон провел вечер, когда объявили вердикт, составлено в основном по его интервью журналу «Иллюстрейтед Американ» (номер от 4 апреля 1891).
Описание внешности Паркерсона и его репутации составлено по его интервью журналу «Иллюстрейтед Американ», статьи о нем в третьем томе справочника Фортье «Луизиана» и некролога в номере «НОТП» от 15 февраля 1915 года.
