и хотя понимал, что как холостяк должен танцевать, все же решил, что Оливии нужна компания.
Оливия фыркнула в ответ.
Они наблюдали за тем, как мисс Дэнфорт и Лэнсдаун танцуют рил. Для якобы начинающей (если верить словам самой мисс Дэнфорт) она очень быстро освоилась и, грациозно двигаясь, танцевала с искренним удовольствием.
– Он выглядит почти… веселым. – Оливия произнесла это с некоторым сомнением.
Йен засмеялся.
– А обычно он парень серьезный? Вообще-то на него похоже. Хотя он и славный малый, – торопливо добавил Йен. – Мне он очень нравится.
– Нет, он довольно остроумный. Впрочем, сдержанный, суховатый, я таких люблю. И да, он славный, – рассеянно произнесла она. – И мне нравится.
Пауза.
– Он тебе нравится. Как это страстно звучит!
Она искоса взглянула на брата, но объяснять ничего не стала.
Оливия страстно относилась почти ко всему. К отмене рабства. К защите бедняков. Сохранности исторических достопримечательностей. Цвету одежды. Ее взгляды практически во всем были весьма специфичными, пылкими, оригинальными, обычно остроумными и резонными, что и составляло часть ее обаяния. Она требовала от окружающих напряженного труда, часто до изнеможения, но скучной не была никогда.
Она очень сдержанно относилась к Лэнсдауну.
И никто никогда не слышал, чтобы она произносила имя Лайона Редмонда после его исчезновения. Йен часто думал, что для Оливии всегда будет существовать только один мужчина, но этот мужчина пропал больше трех лет тому назад.
Лэнсдаун запрокинул голову и расхохотался над каким-то замечанием мисс Дэнфорт.
– Что ты о ней думаешь? – спросила Оливия брата.
– Очень хорошенькая, пресная и неинтересная. Неуклюжая и наивная. Должна преуспеть в роли балованной супруги богатого аристократа. И вне всякого сомнения, скоро ей выпадет такая возможность.
Оливия подумала.
– Пожалуй, соглашусь со всем, кроме одного. Я не особенно уверена, что она «неинтересная». Все думаю, а вдруг это у нее… стратегия такая. То, как она хлопает ресничками и все в этом роде.
– Ну, когда перед тобой незнакомый шифр, ты вправе, я думаю, вкладывать в него любой смысл. Вроде того, как мы пытаемся разглядеть очертания предметов в облаках.
– Скорее всего, ты прав.
Снова наступило молчание. Мисс Дэнфорт улыбалась. Цвет лица у нее был кремовый, даже золотистый в свете люстры – роскошного жемчужного оттенка. Двигалась она изящно, и доставляло странное удовольствие наблюдать, как она исполняет па в риле. Танцевала она так, словно сливалась с музыкой, и Йен, глядя на нее, чувствовал, как на душе становится светлее и спокойнее. Словно жизнерадостность этой девушки была ее основой.
Лэнсдаун, столкнувшись с кем-то, долго усиленно извинялся, а потом снова расхохотался.
– Не помню, чтобы он часто смеялся рядом со мной, – заметила Оливия.
И
