ведь набивают себе где-нибудь брюхо. И почему бы им это не делать в ресторанах. Следовательно, нужно там потолкаться и порасспросить персонал об этих двух типах.
Я ехал по заснеженным улицам, осторожно притормаживая на перекрестках. Лениво падал снег, мигали светофоры. Первый ресторан, самый престижный в нашем городе, назывался «Олень». Он был почти пуст в это дневное послеобеденное время. На небольшой сцене лениво разминались музыканты, готовясь к вечеру.
Молодой, юркий официант, с тоненькими, словно ниточка усиками, в видавшем виды костюме, в синей бабочке, которую не гладили по меньшей мере месяц, ловко подскочил ко мне.
Желаете пообедать?
Я оценивающим взглядом обвел помещение и молча кивнул головой.
Прошу, – он указал мне на столик у окна. – Что будем заказывать?
Я пробежал глазами меню и заказал солянку, бифштекс и салат «оливье». Молодой человек удалился, а я стал осматривать помещение и немногочисленных посетителей.
Днем ресторан представлял унылое зрелище. Дневной свет выставлял на обозрение пыльные, темно-синие портьеры, облезлую буфетную стойку и бледных заспанных официанточек.
За тремя столиками сидели несколько мужчин – явно командировочные и поглощали немудренный обед. Местная «поп-группа» состояла из кудрявого мордастого ударника и двух волосатых гитаристов. За пианино сидела женщина лет тридцати пяти, располневшая, в больших дымчатых очках. Все они, кроме ударника, тихонько, словно находились в прострации, наигрывали какую-то незамысловатую мелодию.
Когда официант принес мне салат и солянку, я как бы между прочим спросил:
А скажи-ка, приятель, Коля здесь давно не появлялся?
Простите? – официант сложился почти вдвое. – Какой Коля?
Я заговорчески подмигнул ему и пояснил:
Да, понимаешь, дружище, друг мне один задолжал…
Проигрался в карты, а долг не отдает. Николаем зовут. Можжет, видел его. Тощий такой и длинный. На руке наколка – Коля. Штырем его кличут. Слыхал?
Нет. Такого не видел, – официант разогнулся.
Слушай, – не унимался я. – Помоги! Спроси своих коллег. Если поможете, я за ценой не постою.
Официант заглотил живца и помчался допрашивать сонных девиц. Вместе с бифштексом он мне принес известие, что никто Штыря не видел и не знает.
Я быстренько проглотил свой обед, который с таким же успехом можно было назвать и завтраком, расплатился и поехал дальше.
К вечеру три ресторана, пять кафе и четыре закусочных были мной проинспектированы. Результатов не было. Но я не очень расстроился. Отсутствие результата – тоже результат, как любит говорить мой друг Сашка Афанасьев.
В свете фар я открыл двери гаража, загнал машину и пошел домой. Проходными дворами, увязая в снегу, подошел к своей пятиэтажке, привычно посмотрел на окно квартиры
