радостные вопли, Андрей Острожский с его приятелем Зигой Радзивиллом. Им навстречу уже спешила улыбающаяся Эвелина, в светлой длинной шубке, с распущенными по плечам светло-золотистыми волосами, такая прекрасная и желанная, что у Лусии заныло сердце. Они оба вели себя так, словно были знакомы уже целую вечность. Эвелина даже легонько коснулась губами задубевшей щеки наместника Жемайтии, а он с улыбкой по-хозяйски на секунду приобнял ее за талию.
Оказалось, что проклятый литвин привел коней в подарок мальчикам Острожским. С того самого дня Андрей и Зига Радзивилл целый день возились с этими полудикими необъезженными лошадьми во дворе, издавая при этом такие вопли, что у Лусии каждый раз начиналась мигрень.
Продолжая бездумно, но с удовольствием наблюдать за лежащими в постели племянником и его прекрасной женой, Лусия сосредоточенно размышляла. Пожалуй, при всей симпатии, которую она испытывала к жене своего племянника, ей следует не просто попробовать подружиться с Эвелиной, ей следует сразу попытаться соблазнить ее. Соблазнить сначала какими бы то ни было жизненными благами, прежде чем подойти к любовному соблазнению. Но что она может предложить этой красивой молодой женщине? Из долгого разговора с Изабеллой Кавальканти и братьями Контарини в Венеции полгода тому назад она получила впечатление, что их польская кузина больше всего на свете ценила свою свободу, и что она долго не желала связывать свою судьбу с мужчиной, которого с детства предназначали ей в мужья. В этом Лусия очень хорошо понимала ее. Но, получив в мужья ее богатого, привлекательного и чрезвычайно самоуверенного племянника, захочет ли она оставить его ради Лусии? Она не захотела последовать за Луи в Италию. Она заставила его вернуться и жить с ней в Литве. Лусия хотела знать, почему. Возможно, эта молодая женщина до последнего момента рассчитывала, что Луи не вернется? Если так, тогда у нее есть шанс! Она должна очень внимательно присмотреться к Эвелине Монлери, прежде чем делать решительный шаг. Она не может позволить себе совершить ошибку подобную той, которую она сделала с Алицией Острожской! Между ней и женщиной, которую она пожелала, никогда не должен встать мужчина!
Лусия уже собиралась покинуть опочивальню, так же тихо и незаметно, как вошла, когда внезапно услышала негромкий голос Эвелины.
– Вы никогда не рассказывали мне о вашей матери, Луи.
Голова Эвелины лежала на плече Острожского, в спальне было полутемно, тусклый свет ночника выхватывал из окружающей тьмы полосу штор на окне и задернутый полог кровати. Острожский пошевелился, Эвелина подумала было, что ему тяжело и подняла голову с его плеча, но он снова уложил ее себе на грудь и еще теснее привлек Эвелину к себе.
– Почему ты спрашиваешь?
Она была так близка к нему, что ей казалось, что его голос шел из его груди.
– Мне
