компьютерное кресло. Под ним лист плексигласа, чтобы не царапать колесами паркет. Низкий столик с принтером – современным, с роутером, бумагой, папками и канцелярскими принадлежностями. На стенке над письменным столом висела длинная рамка для восьми фотографий. Жертва – Катарина, если Билли правильно запомнил ее имя, – одна на снимке, улыбается на камеру перед яблоней, соломенная шляпа поверх темных волос, белое летнее платье. Прямо реклама шведского лета. Например, в Эстерлене[5]. Муж – Рикард – тоже один на одном из снимков. На корме яхты. Солнцезащитные очки, загорелый, сосредоточенный. На остальных шести снимках они вместе. Рядышком, в обнимку, улыбающиеся. Похоже, они много путешествовали. Одна из фотографий снята на белоснежном песчаном пляже с пальмами на заднем плане, а на двух других Билли узнал Нью-Йорк и Куала-Лумпур. Детей, очевидно, нет.
Значит, в этот раз никто, по крайней мере, не лишился мамы.
Он задержался перед фотографиями, вглядываясь в нежные улыбки супругов. На всех снимках они обнимают друг друга. Возможно, так они всегда позировали перед камерой. Может, это просто игра, чтобы показать окружающим, как им хорошо вместе. Однако тут этого не видно, оба выглядят действительно влюбленными. Билли никак не мог оторваться от фотографий этих мужчины и женщины. Что-то в их счастье его поражало. Они выглядят такими радостными. Такими влюбленными. Такими живыми. Обычно Билли это так сильно не трогало. Он мог без труда сохранять профессиональную дистанцию между жертвами и собой. Это, разумеется, всегда оказывало воздействие, он сопереживал родственникам, но горе обычно не пронзало его так глубоко. Он точно знал, почему в этот раз все по-другому. Совсем недавно он встретил кое-кого, чей веселый взгляд и располагающая улыбка напоминали женщину на снимках. От этого трагедия становилась многоплановой и реальной. Он думал о Мю. Как она сегодня утром натягивала одеяло и сонно обнимала его. Как пыталась заставить его остаться у нее еще немного и еще чуть-чуть, и еще чуть-чуть, пока все утро не пошло прахом. Образ улыбающейся Мю хорошо сочетался с романтическими фотографиями перед ним, но никак не вязался с жутко извернувшейся, связанной и изнасилованной женщиной в соседней комнате. И тем не менее это та же женщина. На мгновение Билли представил себе, что это Мю лежит, уткнувшись в огромную лужу крови. Он тут же отвернулся и закрыл глаза. Такой страх его еще не посещал.
Никогда.
И нельзя вновь подпускать его к себе. Билли это знал. Нельзя впускать в душу насилие и боязнь, позволять им себя отравить. Это разрушит любовь. Привнесет в нее испуг и постоянное беспокойство. Необходимость четко разграничивать личную жизнь и работу была ему предельно ясна, без такой дистанции он рискует потерять все. Сможет обнимать ее, крепко прижимать, но не делиться чувством. Оно слишком темное и бездонное, чтобы вводить его в их отношения. Придя домой, он будет долго не выпускать ее из объятий. Очень долго. Она спросит, почему. Он солжет. К сожалению. Но не захочет открывать ей правду. Билли развернулся, взял с письменного стола ноутбук
Эстерлен – район на юго-востоке Швеции, популярное место для летнего отдыха.
