вневремени и внепространстве мысли свидетелей заговора не существует. Мысль старика пролетела сто двадцать миль над водой – легче легкого для того, у кого на запястье четыре кольца. Ответ пришел незамедлительно.
– Все исполнено?
– Каморрцы согласились на ее условия. Как я вам и говорил.
– А я и не сомневаюсь. Убеждать она умеет.
– Мы уже в пути.
– И как Ламора?
– Ей не следовало мешкать. Увы, она ошиблась в своих расчетах.
– И увы, не в первый раз. А если Ламора умрет?
– Ваш ставленник легко справится с Танненом – он хоть и силен, но скорбь его сокрушит.
– А не могли бы вы подтолкнуть Ламору к смерти?
– Нет, на это я не пойду. Не хочу рисковать. Мне моя жизнь дорога.
– Простите мое необдуманное предложение.
– Ламору она выбрала не для того, чтобы вас разозлить. Вы о нем многого не знаете.
– А почему вы объясняетесь намеками?
– Повторяю: я не хочу рисковать. Все гораздо сложнее и запутаннее. Дело не только в пятилетней игре. Терпение вам сама все объяснит.
– Это-то меня и тревожит.
– Не волнуйтесь. Продолжайте игру. Если Ламору удастся спасти, то вашему ставленнику предстоят интересные шесть недель.
– К встрече мы уже подготовились.
– Вот и славно. Желаю удачи. Завтра мы прибудем в Картен.
Весь разговор занял три биения сердца.
Глава 3
Кровь, дыхание и вода
Небо над лашенской гаванью затянула угольная слизь клубящихся туч, не пропускающих ни лучика звездного или лунного света. Слуги архидонны вынесли Локка из апартаментов гостиного двора и погрузили носилки в карету, которая тут же помчалась сквозь моросящий дождь к порту, где у причала теснились десятки судов с мачтами, поскрипывающими под ветром. Жан ни на миг не отходил от друга.
По пристани сновали лашенские стражники и портовые рабочие, но на карету архидонны никто не обращал внимания. Локка на носилках доставили к краю каменного причала, где на волнах покачивалась шлюпка с алым светильником на носу.
Слуги Терпения, осторожно уложив носилки поперек скамей в лодке, взялись за весла. Жан уселся в ногах Локка, Терпение устроилась на носу. Гладь озера, будто дрожа под ветром, рябила черными волнами. Жан, привыкший к соленому аромату моря, удивленно принюхивался к свежим запахам пресноводного Амателя.
Лодка подошла к бригу, стоявшему на якоре в северной оконечности гавани. В серебристом сиянии кормовых фонарей виднелось название корабля, выведенное над окнами капитанской каюты: «Небесный скороход». Бриг выглядел новехоньким. На шкафуте суетились матросы, опуская за борт тали с привязанной к ним боцманской люлькой.
– Ох, похоже, мне предстоит очередное унижение, – пробормотал Локк. –
