ты что-нибудь знаешь о лабиринтах? – спрашивает мама.
Я думаю изо всех сил и вижу у себя в голове такую извилистую головоломку, которая похожа на человеческий мозг.
– Так, слышала кое-что, – отвечаю я.
Мама смеется и говорит «ладно».
У нас нет машины, поэтому мы едем на автобусе, на остановке садимся только мы вдвоем. Окна запотели, и мне не видно, где мы проезжаем. Мама надела свои любимые сережки – они похожи на кусочки стекла, а когда она поворачивает голову, они переливаются разными цветами.
Я думаю о своем дне рождения, который был в четверг, а сегодня суббота, и еще я думаю, что моя подружка получает на день рождения открытки и подарки от бабушки с дедушкой – моя подружка Сара, а моя мама даже не разговаривает со своими мамой и папой, хоть они и живы. Не то чтобы мне очень хочется получать открытки и подарки от дедушки с бабушкой, но мне интересно знать, какие они, как выглядят.
– Мам, у тебя есть фотки твоих мамы с папой?
Она поворачивает голову, сережки вспыхивают розовым и желтым цветами.
– Не знаю точно. Может быть, а что?
– Да мне просто иногда бывает ужасно интересно, как они выглядят. – На самом деле мне бывает интересно гораздо чаще, чем иногда. – Они вообще похожи на меня?
– Ты копия папы, детка.
– Все же хочется посмотреть на них своими глазами.
Она улыбается:
– Хорошо, попробую найти.
Когда мы выходим из автобуса, небо совсем белое. Мне так не терпится увидеть лабиринт, что я бегу вперед. Мы в парке, туман клубится вокруг, как стая привидений. Вон там стоит огромный серый дом с сотнями окон, которые смотрят на нас. Я чувствую, что мама боится этого дома, поэтому рычу на него. Иногда она всего боится, моя мама, – рек, дорог, машин, самолетов, того, что может случиться, и того, что не может случиться.
На этот раз она рассмеялась и сказала:
– Я просто старая балда!
Мы стоим на вершине холма, отсюда виден лабиринт, и он в самом деле похож на мозг. Мне кажется, это забавно – что я себе представляла мозг внутри моего мозга, когда думала про лабиринт, и пробую объяснить это маме, но у меня плохо получается, и она, по-моему, ничего не понимает. Но мама все равно кивает, и слушает, и стоит в своем длинном голубом пальто, которое внизу совсем намокло от травы. Она говорит:
– Да, это очень интересно, Кармел.
Я сомневаюсь, что она поняла меня, но она пыталась. Она всегда пытается понять, она не из тех, кто не замечает тебя, словно ты мышь или паук.
И вот мы входим в лабиринт.
И я сразу понимаю – это самое лучшее место на свете из всех, где я была. Высокие зеленые стены из деревьев, ломтик неба над головой, ты попадаешь сразу и внутрь головоломки, и в чащу леса. Мама говорит, что деревья называются «тис», и повторяет по буквам, потому что я смеюсь и переспрашиваю «кис?». Я бегу вперед по тропинке в самую середку, где
