стояли стайкой малыши, лет не больше шести, человечков пять, и тоже орали, но уже с явными элементами рыданий:
– А-а-а-а!!
Павел Петрович, резко прибавив скорости, направил машину к месту этого «родео» и, не успел автомобиль окончательно остановиться, Григорий рванул из салона, подбежал к козе и, ловко схватив под мышки наездницу, выдернул ее со спины козы и отскочил в сторону.
– А-а-а-а!!! – по инерции продолжала кричать девчонка, еще не сообразив, что спасение пришло.
– Ну, все, все! – успокаивал он ее, перехватив поудобней и усаживая у себя на руках. – Ты больше не скачешь!
– А? – теперь уж вопросительно произнесла девочка, осваиваясь в изменившихся обстоятельствах. И посмотрела перепуганно на козу, так и продолжавшую скакать вокруг колышка и изредка, но уже менее энергично подвзбрыкивать задними ногами, скорее от возмущения, все более замедляясь, и перевела взгляд на Григория.
А он рассматривал ее со странным смешанным чувством офигенного веселья, которое она в нем вызвала, и какого-то удивления: рыжая, но не ярко-морковно, а сдержанно-рыжая копна растрепавшихся непокорных волос, торчавших во все стороны мелкими завитушками-кудряшками, видимо, уже не раз облезавший, облупившийся от солнца вздернутый носик, огромные от испуга темно-голубые глазищи и шесть крупных, словно их нарисовали фломастером, четких веснушек на щеках: три с левой стороны и три с правой. Такая забавная девчонка! Прямо вождь краснокожих!
И вдруг эта Веснушка, как Гриша тут же окрестил ее про себя, сложила ладошки, прижала их к груди, чуть склонила головку к плечику и с восторженным придыханием спросила, глядя на него еще больше расширившимися от озарившей ее мысли глазешками:
– Ты меня, что ли, спас?
– Получается, что так, – кивнул он, улыбаясь от умиления, вызванного ее серьезностью и стиснутыми ладошечками, прижатыми к груди.
– По-взаправдашнему, как прямо принц спасает принцессу? – аж задохнулась она от такой яркой перспективы.
– Ну, не совсем, – веселился Гришка. – Принцы, они принцесс из башен там спасают, или от каких драконов безответственных. А я тебя просто с козы сдернул. Не тянет это на подвиг.
– Марьяна! – подлетела к ним в этот момент обеспокоенная Гришкина мама, прервав столь содержательную беседу, и принялась ощупывать ребенка. – Ты в порядке?! Ничего не сломала?!
– Здравствуйте, теть Лиза, – поздоровалась девочка.
– Ты что, ее знаешь? – удивился Гриша.
– Ну, конечно, знаю, – продолжая ощупывать и осматривать ребенка, отделывающимся тоном подтвердила мама. И, убедившись, что с малышкой все в порядке, не считая испуга, уже более спокойно добавила: – И ты знаешь. Это же Марьяночка, дочь Добродеевых.
Добродеевы были соседями бабушки с дедом по участку – если смотреть от ворот и дороги, то слева, если спиной от дома, то справа. И не просто соседями, а практически родными людьми, так дружили их семьи с незапамятных времен.
