подвале человека. Но с какой целью он туда проник, я понятия не имею.
– Тогда совсем другое дело, – сказал Флиндэрс, покусывая карандаш. – Вы опознали человека?
– Нет, – чуть поколебавшись, ответил Чарльз. – У меня не было возможности. Он сразу же сбежал через потайной ход, о котором я говорил.
– Сбежал через потайной ход, – повторил мистер Флиндэрс, старательно записывая это в блокнот. – Я должен увидеть его, сэр.
– Могу показать вам только место. Сам ход мы замуровали.
Констебль с упреком покачал головой:
– Зря, сэр. Это существенно затруднит мою работу.
– Почему? – спросил Питер.
Мистер Флиндэрс холодно посмотрел на него.
– Вы уничтожили следы преступления до моего прибытия.
– Но никакого преступления не было, – возразил Питер.
Это заявление сбило с толку констебля. Он задумался, а потом спросил:
– Вы кого-нибудь подозреваете?
Питер взглянул на Чарльза. Тот проговорил:
– Трудно сказать. У меня нет достаточных оснований подозревать кого-либо конкретного, однако вокруг монастыря бродили кое-какие люди.
– Ага! Наконец-то мы перешли к делу. Расскажите, кто там бродил, а я уж сам сделаю выводы.
– Ну, прежде всего мистер Титмарш.
Мистер Флиндэрс уронил накинутый на плечи мундир.
– Господи, сэр, да он и мухи не обидит!
– Не знаю, что он делает с мухами, но мотыльков умерщвляет, – едко заметил Чарльз.
Констебль покачал головой.
– Я, конечно, приму к сведению, это моя обязанность, но мистер Титмарш совершенно не опасен. Он ловил там ночных мотыльков.
– Он и нам так объяснил, и я ему верю. Однако мне бы хотелось узнать об этом чудаке немного больше. Вы сказали, он вне подозрений…
– Нет, сэр, я этого не говорил и никогда не скажу. Данный факт следует принять во внимание. Вот что я имел в виду.
– Да и сам я считаю, что вряд ли его можно подозревать, – продолжил Чарльз, игнорируя замечание констебля. – Он давно здесь живет?
– Года три.
– О нем что-нибудь известно?
– О нем не известно ничего предосудительного, сэр. Если не считать его привычек, которые могут показаться странными, хотя те, кто разделяет его увлечение, находят их вполне естественными. Он гуляет, как говорится, сам по себе. Холост, но миссис Феллоус из Хай-Барна, его экономка, никогда не говорила о нем ничего дурного, а она весьма уважаемая женщина, которая и дня не останется в доме, где нарушаются приличия.
– Вероятно, ей не все известно, – предположил Питер.
– Во Фрэмли не найдется ничего такого, чего бы не было известно миссис Феллоус. Она знает даже больше, чем происходит на самом деле, – с чувством произнес констебль.
– Оставим
