хочу, чтобы мой муж делал из себя посмешище. Весь Фрэмли будет над тобой потешаться.
Чарльз с интересом выслушал все мнения.
– Насколько я понял, все вы считаете, что эти стены не достойны такого шедевра?
– Да, – кивнула Селия.
– Прекрасно, – заявил Чарльз, сворачивая картину. – Мне всегда хотелось увидеть свое имя в газетах в качестве бескорыстного дарителя произведений искусства. Интересно, где ее повесят? Пожалуй, ей самое место рядом с Тернерами.
– Самое ужасное, что он способен послать ее в Национальную галерею, лишь бы только досадить мне, – обратилась Селия к брату.
Питера не слишком волновала судьба картины, он горел желанием поскорее узнать, чем закончился визит к художнику, но такая возможность представилась ему лишь позже, когда он одевался к ужину. Он возился с упрямой запонкой, когда в его комнату вошел Чарльз и присел на краешек кровати.
– Отлично. Я тебя ждал, – произнес Питер. – Черт бы побрал эту прачечную! Перекрахмалили рубашку… Ну наконец-то застегнул! Ты что-нибудь выяснил? Или Дюваль просто помешанный?
– И то и другое, – ответил Чарльз, прикуривая сигарету. – Из его бреда удалось выудить пару фактов. Самое главное – если Дюваль не сумасшедший, а я в этом не сомневаюсь, Монах – вполне реальное лицо. Похоже, он имеет над Дювалем какую-то власть. Тот его до смерти боится. Ясно, что Монах и, вероятно, Дюваль замешаны в каком-то грязном деле. Судя по тому, что сообщил мне наш друг, он только и ждет момента, чтобы расквитаться с Монахом.
– А в чем там дело? – спросил Питер, завязывая галстук.
– Я не понял. Звучит абсурдно, но все завязано на лице Монаха.
– Говори яснее!
– Не могу, – усмехнулся Чарльз, стряхивая пепел. – Я изложил тебе суть нашего разговора. В общем, Монах – инкогнито. По словам Дюваля, единственный человек, который увидел его лицо, сразу же умер. Не знаю, как именно, но, похоже, устрашающим образом.
– Ну и личико у этого Монаха, – ехидно заметил Питер.
В зеркале он увидел, что Чарльз нахмурился, и повернулся к нему.
– Слушай, ты веришь во все эти россказни?
Тот пожал плечами:
– Не знаю. Мы же с тобой решили, что Монах вовсе не призрак.
Питер надел жилет.
– Ни ты, ни я до сих пор не видели Монаха. Существует легенда о призраке, живущем в этом доме; нам под ноги вывалился череп, и мы заподозрили – заметь, только заподозрили – человеческий фактор. Не обязательно, что это Монах. Единственная, кто его видел, – тетя Лилиан. Согласен, она не склонна к фантазиям, однако надо иметь в виду, что дело происходило ночью, а она, как и мы, наслушалась историй про Монаха. Она была на взводе, в чем призналась сама. Ей стало что-то мерещиться. Естественно, что в таком состоянии тетя Лилиан могла углядеть любую чертовщину. У нее была только свеча, и в ее свете она увидела фигуру в капюшоне.
– А та, по ее словам, двинулась к ней, – закончил Чарльз.
– Верно.
