покачала головой.
– Пока мы не разошлись, между нами ничего не было.
– Да. Конечно. Ты развязалась со мной, чтобы начать с ним. Вот такая честность.
Ева энергично замотала головой:
– Нет, нет.
– Слишком грубо, да? Осквернение брака непременно должно быть с какой-то высокой духовной целью, а не просто потому, что ты связалась с другим мужчиной? Это ведь так банально. И вдобавок ты оказываешься виноватой. Упаси боже сказать какое-нибудь грубое слово, например «измена».
Джеймс перешел на крик. Ева вытирала глаза, волосы упали ей на лицо. Она не раскаивалась, просто пустила в ход свои уловки, чтобы Джеймс почувствовал себя злодеем. Но он не поддался.
– Кто такой Финн?
– Натурщик. Мы сблизились в последнее время…
– Насколько? Вот настолько? – Джеймс расставил руки. – Нет, погоди. Вот настолько.
Он сомкнул ладони.
Ева покачала головой и шмыгнула носом.
Минутку. Финн. Натурщик. Она о нем упоминала. Они познакомились на каком-то мероприятии. Он предложил попозировать ее ученикам, и Ева сказала, что это слишком дорого… Через некоторое время поползли нелепые слухи о том, как Финн приперся в школу позировать, сбросил халат и стал заигрывать со смущенными ученицами. Джеймс, помнится, спросил: «Что, голый? Вот нахал». Ева, смутившись, принялась объяснять, что все необходимые места прикрыли полотенцем, что Финн – начинающая звезда, что он заключил контракт с крупным модельным агентством…
Тут Джеймс осознал, что наглец Финн сделал большой шаг вперед, когда согласился поработать на благотворительных началах.
Ева весело гадала, кто из шестиклассниц в него влюбится. Джеймс отметил несомненно ловкий трюк: Финн сначала познакомился с Евой, ну а предложение позировать – это был жест, рассчитанный на то, чтобы впечатлить ее.
– Сколько ему лет?
– Двадцать три.
Джеймс прикрыл глаза ладонью.
– Сколько?! Ты что, теперь предпочитаешь подростков? «Гарольд и Мод»?
– Да, конечно, унижай его, шути. Что угодно, только бы не говорить как взрослые люди.
– А чего ты ожидала? Что я буду спокоен и рассудителен, когда выясню, что ты спишь с другим?
Он чуть не спросил: «Как бы ты себя почувствовала на моем месте?» – но сообразил, что окажется в неприятном положении.
Ева снисходительно покачала головой, как будто устыдиться должен был Джеймс.
И тут Лютер решил вмешаться. Этот подлый комок шерсти принялся издавать жалобные вопли у ног Евы. Она взяла кота на руки и принялась успокаивающе ворковать с таким видом, словно Джеймс разрушал счастливые семьи и разбивал кошачьи сердца.
– Я не сплю с Финном, – сказала Ева не особенно убедительно, поверх пушистого хвоста, похожего на метелку для пыли.
Джеймс недоверчиво покачал головой:
– Опусти кота.
Ева повиновалась.
– Мы иногда встречаемся за кофе.
