style="font-size:15px;"> 1989 год
Церемонно поклонившись, Эдуард Андреевич поприветствовал девятиклассников на первом после зимних каникул уроке литературы немного по-театральному:
– С Новым годом, господа! Сегодня я буду читать вам Шекспира. Евгения Юрьевна любезно уступила нам свой урок, чтобы мы могли не торопиться.
Не льстя себе, Журавский догадался, что довольные улыбки на лицах учеников вызваны не предвкушением от встречи с гениальным автором, а отменой урока математики.
– Но, Эдуард Андреевич, – не удержалась Галя Архипова. – У нас в школьной программе не должно быть Шекспира!
В 9 «В» давно уже убедились в том, что Галя всегда знала, кто и что должен или не должен был делать.
– Думаю, что мы должны расширять свой кругозор. – Эдуард Андреевич улыбнулся, у него был железный аргумент для мотивации. – Я предлагаю вам не просто почитать вслух, я предлагаю вам поставить произведение Шекспира на сцене!
– Чур, я буду бедным Йориком! – прыснул Сашка Задорин и, обернувшись к Олегу, радостно сообщил. – А ты будешь таскать по сцене мой черепок!
– Нет, – отмел его предположение учитель литературы. – «Гамлета» в школьном театре мы играть не будем, это слишком грустная история. Мы развлечемся комедией. «Сон в летнюю ночь», читали?
– Но у нас в школе нет театра, – робко возразила ему Варя Ракитина.
– Будет! – с твердой уверенностью заявил всем Журавский.
Два урока подряд Эдуард Андреевич с выражением декламировал девятиклассникам любимую комедию. Иногда он читал целые страницы наизусть, по ходу действия перевоплощаясь то в загадочного и властного царя фей и эльфов Оберона, то в высокомерного герцога Тезея, то в беспорядочно влюбленных Деметрия и Лизандра, то в дурашливых ремесленников, выдумавших заняться самодеятельностью.
Женские роли Эдуарду Андреевичу тоже удавались. Когда созданные его актерским мастерством Гермия и Елена спорили между собой разными голосами, казалось, что у Журавского случилось раздвоение личности. Народ хохотал до слез.
Закрыв последнюю страницу книги, преподаватель понял, что затея удалась. Не потому, что его слушали, открыв рты, и не потому, что в конце моноспектакля он сорвал аплодисменты, а потому, что, когда прозвучал звонок с последнего урока, никто из ребят не двинулся с места и не напомнил, что занятия закончены, и пора бы по домам.
Журавский раскланялся и, выдержав театральную паузу, будничным тоном спросил:
– Роли распределять будем сейчас или завтра?
– Я буду герцогом Тезеем! – без промедления выкрикнул Артем Золотов. – Самая клёвая роль: ты – глава государства, а слов – кот наплакал, учить не надо!
Эдуард Андреевич усмехнулся, все шло по заранее продуманному сценарию:
– А невеста Тезея, Ипполита, разумеется – Снежана?
Белянская вдруг фыркнула:
