Гришка развлекался тем, что ставил из-под парты подножки всем проходившим мимо одноклассникам. Некоторые спотыкались. Многие падали. Лихаманов басовито гоготал, довольный своей новой шуткой. Когда развлечение наскучило, Гришка встал в проходе и расстегнул пиджак, демонстрируя, как сильно утомило его это нелегкое занятие. К великому несчастью, момент был выбран неудачно: с противоположного конца класса вдруг «стартанул» Карнаухов при полном боевом вооружении.
Степан, который решил опробовать новый игрушечный пистолет с пульками, привезенный отцом Золотова из-за границы, и уже «взял на мушку» ухо Задорина, совсем не ожидал столкновения с неподвижным объектом. Азарт погони не позволил Карнаухову затормозить, и он во всего маху врезался в беспечно потягивающуюся фигуру Лихаманова. Дуло пистолета, который Степка держал впереди себя на вытянутой руке, попало в карман расстегнутого Гришкиного пиджака, раздался жуткий треск… и Лихаманов стал похожим на кузнечика.
– Опаньки! – громко произнес свое любимое междометие новоявленный представитель мира насекомых, и Степка побелел, как полотно.
Лихаманов удивленно оглядел свой пиджак, который распоролся по заднему шву вплоть до воротника, уцелевшего только чудом, и повернулся к обидчику. Класс затих. Кто-то рискнул хихикнуть и тут же подавился своим смешком. Всем своим могучим торсом Гришка навис над Карнауховым:
– Стэп, ты представляешь себе, что ты только что натворил? – зловеще спросил он, после чего Степка стал казаться еще тщедушнее, чем раньше. – Ты же подписал себе смертный приговор, врубаешься?
– Гриша! Дак, я же не нарочно!
– Это тебя не спасет! – с глубокой убежденностью заверил его Лихаманов и стал закатывать рукава. – Знаешь, что со мною мать сделает из-за этого пиджака?
Вопрос, видимо, оказался чисто риторическим, и Лихаманов тут же проорал на ухо обидчику:
– Она же убьет меня! То же самое я сделаю с тобой!
В ожидании кровопролитной развязки, окружающие затаили дыхание. Рассвирепевший Лихаманов поднес сжатый кулак к зажмурившемуся Степке и вдруг почувствовал чью-то руку на своей спине, как раз в том месте, где совсем недавно был пиджак, а теперь, сквозь прореху, проглядывала синяя рубашка.
– Я могу зашить, – спокойно произнесла Лиза, «на глаз» оценивая масштаб нанесенного ущерба.
– Чево? – рявкнул обернувшийся к новенькой Лихаманов, и стекла в кабинете жалобно звякнули.
Неразжатый кулак теперь был направлен в сторону Лизы, но та лишь пожала плечами и резонно заметила:
– Всего-то шов разошелся! Это несмертельно, но если ты подерешься – то можешь и воротник оторвать, тогда починить будет гораздо сложнее.
Онемев, Гришка уставился на Лучинскую, забыв на минуту о Степке, который незамедлительно выскочил из класса.
Лиза склонила голову набок:
– Снимай пиджак и сбегай
