не таясь, шли по коридору, все равно нас никто не смог бы увидеть или услышать. Невидимость я накрутил наполовину: была ночь, а батарею следовало экономить, а шумоподавитель на сто процентов, чтобы скрипучие полы нас не выдали. Короб я доверил Торальду.
Мы успешно одолели коридор, потом лестницу и очутились в общей зале на первом этаже. Тут и сям навалившись на столы, спали те, кому комната была не по карману. Почти наверняка, тут же спал, или делал вид что спал, альбийский шпион. Народу было довольно много, а шпионом мог быть кто угодно, поэтому я и не пытался его вычислить. Все ближние к двери фонари были задуты, в целях экономии масла, и я не опасался, что кто-либо заметит нас в виде полупрозрачных призраков.
Я выбрал, сам не знаю почему, маршрут движения вдоль стены, а не через центральный проход. Двигаясь почти нормальным шагом, мы уже оказались рядом с дверью, как вдруг она распахнулась и в нее стремительно, но бесшумно вломились люди в шкурах с медвежьими масками вместо лиц. Наконечники их копий блестели бронзой.
– Бритты, – мелькнуло в моей голове, и я потянул Трольда за рукав.
Едва мы отступили обратно к лестнице, как старший расставил весь десяток напротив двери, да так ловко, что входящий вряд ли бы что заподозрил. Едва стихло их дыхание, как двери снова отворились и вошли семеро альбов. Последний закрыл дверь, и сразу же получил копье точно в середину груди. Никто не успел схватиться за лук или кинжал, как все были наколоты на гигантские иглы, пронзавшие их насквозь вместе с доспехами из трех слоев толстой бычьей кожи.
Я снова потянул Торальда, но не на лестницу, а в дверь, ведшую в покои первого этажа. Мы оба скользнули туда. За хозяйской дверью горел свет. Я выключил частичную невидимость и вошел.
Владимир был явно не в себе еще до того, как увидел меня.
– О боги, – выдохнул он едва слышно.
– Как это понимать? – тихо и с угрозой спросил я.
– Так тут один гость исчез посреди ночи, а я ведь обещал вам присмотреть…
– И?
– А еще, у меня договор с бриттами, а без этого никак, спалят таверну, и недели не простоит.
– И что?
– Вот и послал я им весточку, что, мол, сегодня сюда альбы пожалуют. А что, дело обычное: они пришли, угрожали мне в моем доме. А дом у меня не простой это ведь таверна. А таверна она для людей, для путников. Если всякий, так как они, то, как можно дела вести. В дом входя – хозяев не бьют и ножик к горлу не приставляют, и не грозят пустить красного петуха!
– Посеявший ветер – пожинает бурю, громким шепотом сказал из коридора невидимый Торальд.
– А про нас ты бриттам что сказал? – так же понизив голос, спросил я.
– Помилуйте, мессиры, как можно! Великим предком клянусь, что знают они о нескольких постояльцах и все. Ничего конкретного.
– Раз Даждем клянешься, то не верить нельзя, он и наш предок. Но не вздумай проболтаться. Ступай
