Мне страшно оттого, что приставания Вадима (даже так, как рассказала об этом Тамара) не показались ему чем-то ужасным. Мне больно от предательства Тамары. Я ей, конечно, не подруга, но зачем ей это? Я всегда боюсь того, чего не могу понять. А ее я понять не могу. Единственное, в чем я уверена – это то, что ей нужно убрать из дома Вадима. Любым способом. Но почему она хочет сделать это с моей помощью – мне непонятно. Я-то ей чем мешаю?
На следующее утро я замечаю, что Вадим старается не обращать на меня внимания, а Тамара нарочно лезет в глаза. Я умею владеть собой, но, на этот раз, еле сдерживаюсь, чтобы не выказать ей все.
Ника, наконец, ушла в школу, и мы с Тамарой остаемся одни в доме. Гаденькая мысль о том, что я тоже кое-что знаю о ней, не утешает. Она превосходно знает, что я не из тех, кто плетет интриги. Я не стану шептаться о ней. И она этим пользуется. Хотя, что это я? Мне нужно знать свое место. Это – только работа. Только работа. Всего лишь – РАБОТА. Я здесь, потому что мне нужно заработать немного денег. И все. Как только я отдам долг – ноги моей не будет в этом доме. Все эти люди – меня никак не касаются. У меня есть плита, холодильник, пылесос и т. д. Это – моя работа. Я не должна думать ни о чем, кроме своих обязанностей.
– Элечка, у нас есть что-нибудь от головной боли? – сегодня Тамара – страдалица, – у меня чудовищная мигрень.
Я достаю аптечку и протягиваю ей таблетку.
– Налей водички, будь добра, – шепчет Тамара, «без сил» опускаясь на кухонный диванчик.
Она выпивает таблетку и заводит свой обычный разговор. Сегодня она хочет, чтобы ее пожалели. Но ей нужно, чтобы это была жалость низшего существа.
– Если бы ты знала, Элечка, как я устала от всего этого. Они меня не любят. И не могут любить. Они считают, что я увела их отца. Но что я могу поделать? Семочка не может жить без меня. Да, – Тамара скорбно кивает головой, – я – разлучница. В их глазах.
Я молчу. Меня уже тошнит от ее притворства.
– И тебе я сочувствую. Вадим – это не лучшее решение твоих проблем.
– У нас ничего не было, – я просто не могу удержаться.
– Конечно, я тебе верю, – говорит Тамара. – Я бы ушла отсюда прямо сейчас, но как я могу бросить Семена? Как? Он пропадет без меня! Я – единственный человек, который его понимает. Им всем нужны только его деньги. И он не может никому отказать…
У меня складывается впечатление, что Тамара выучила кусок текста из какого-то сериала и теперь «шпарит как по писанному».
– Я говорила вчера с Семушкой о тебе, – роняет она как бы невзначай, – он ничего не может сделать… Вадим – это наш крест…
– Зачем? – спрашиваю я, и меня всю трясет от возмущения.
– Скажи честно – тебе нужен Вадим? – Тамара впивается в меня взглядом.
– Нет!
– Не думай, что ты ему нравишься. Ему абсолютно все равно. Не надейся. Что будет что-то серьезное.
По-моему она говорит сама с собой.
Я собираюсь начать
