style="font-size:15px;"> Отдохнув и приведя в порядок разбегающиеся мысли, я попытался вернуться в личину человека. Снова получилось вдвое, если не вчетверо медленнее, а когда превращение завершилось, обнаружил себя в песке уже не по колено, а до пояса.
Еще час я сосредотачивался, затем получилось превратиться в огромного и толстого ящера, что-то вроде тираннозавра. О крыльях нечего и думать, зверски заболела спина, заныли суставы, как позвоночные столбы чудовищ не ломаются от перегрузок…
Хотя, может быть, именно от этого и вымерли. Держа это в уме, я торопливо менял тело, теперь не обязательно превращаться в человека, можно из ящера в ящера, те еще красавцы, кто увидит – заикой станет, вот наконец-то приемлемое решение… да, терпимо. И громадный, и в то же время достаточно компактный, чтобы подняться в воздух.
Утреннее солнце подожгло облака, но земля покрыта странной фиолетовой тенью, особенно глубокой в низинах и оврагах. Воздух к утру не просто свеж, но холодный, будто лечу между незримых высокогорных пиков, полных льда и снега.
Мне нравится мое тело, над которым изгалялся до рассвета. Огромное, мощное, с плотным панцирем сверху, еще и острый гребень от затылка и до кончика хвоста, иглы я постарался сделать как можно более прочными. Вообще любой хищник нападает сверху, внезапно, вот пусть и получит первый отпор, пока я соображу, что на меня напали…
Широкие и усиленные добавочными сухожилиями крылья несут быстро и легко. Далеко внизу медленно и важно проплывают качающиеся на ходу надменномордые верблюды. Когда пролетаю над ними, они выглядят мелкими гусеницами грязного цвета. Зато когда смотрю слегка сбоку, вижу длинные палочкообразные ноги, худые и с широченными копытами, что не дают им проваливаться в песок.
Чуть левее по высокой траве несется крохотная группа охотников. Четверо на легких неподкованных конях догоняют оленя. Я ожидал, что убьют стрелами, варвары хорошо стреляют на скаку, однако один из всадников поравнялся с оленем и красиво прыгнул на него с седла.
Олень рухнул, как подкошенный. Охотник буквально через секунду подхватился и вскинул руки в понятном даже мне жесте: он свернул оленю шею голыми руками.
Этот край, мелькнула мысль, можно пройти с боями даже не останавливаясь. Народ, что кормится охотой, вынужден жить крохотными семьями на больших пространствах, иначе никакой добычи не хватит. Даже село – непростительная роскошь для людей-охотников.
Крылья начали ныть и выпрашивать отдыха, я раскинул их пошире и попробовал планировать. Не помогло, держать их растопыренными тоже немалое, хоть и меньшее, усилие.
Стада овец попадаются все чаще, перегоняют их с места на место два-три пастуха и орава собак, похожих на волков. Потом я увидел первое стадо коров, пока небольшое, но через полсотни миль от этих стад зарябило в глазах: все склоны холмов покрыты пасущимися овцами, отдельно стада коров, и я ошарашенно подумал, что в этой части Гандерсгейма наше победоносное
