лег и положил голову на лапы.
Неслышно, как чучундра, она выскользнула из убежища, схватила, не сводя с меня пугливого взгляда, окровавленную тушку и быстро-быстро юркнула обратно. Я снова зевнул, прогоняя перед мысленным взором расположение городов, по большей части все выглядят беззащитными, однако между ними слишком уж много стойбищ, а народу там едва ли меньше, как уже напоминал себе, чем во всем Сен-Мари…
Из норки донесся испуганный вскрик. Мириам высунулась, лицо бледное и расстроенное, красные волосы дыбом, как львиная грива под ветром, выглядит, как дикая фурия, прищемившая палец.
– Ты злой, – сказала она, – ты сделал очень недоброе дело!
Я прорычал:
– Дык я ж дракон. Я и должен. На страх людям, женщинам и прочим насекомым. А что тебя не приводит в восторг? Почему нет криков ликования? Бурного и продолжительного?
Она крикнула:
– Ты убил не голубя!
– А кого?
– Ты убил еще и двух людей!
Я подумал, поскреб голову когтем. Мириам пугливо отпрянула в глубину убежища.
– Всего-то? – удивился я. – Мельчаю, мельчаю… раньше целые народы сметал…
– Народы не жалко, – выпалила она, – а вот двух… это подло!
– Брехня, – сказал я веско. – Пару коз сожрал, но двух людев… не припоминаю.
– Здесь письмо! – крикнула она обвиняюще.
– Прочти, – предложил я. – И увидишь, что никого не убивал… сегодня.
Это прозвучало зловеще, но она гордо вскинула голову, в глазах вызов. Тонкие пальцы снова развернули маленький листок, я со своим зрением успел заметить мелкий женский почерк, грамотная писала, зараза, или служанка под диктовку избалованной дуры, что ж тут за варвары такие…
– Я прочту, – пообещала Мириам с угрозой, – не обрадуешься!
– Давай, – сказал я с некоторой тревогой, письмо от женщины, а это значит – ерунда, капризная дура соскучилась по любовнику, отправленному ревнивым мужем или родителями в дальний гарнизон, что еще может написать женщина, – читай, если разбираешь эти… буковки. Думаешь, меня совесть замучает? Вот так прямо упаду на спину и подрыгаю задними лапами в предсмертных корчах тебе на щасте?
Взгляд ее бегал по строчкам, я видел, как двигаются глазные яблоки, крупные, с широкой радужкой, настолько странного удивительно яркого серого цвета, что я не мог оторвать взгляда.
– «…и в тот же час, когда меня призовут на брачную церемонию, я брошусь из своей башни, чтобы не достаться ненавистному Растенгерку».
Глава 11
Она вскрикнула и в бессилии уронила руки. Я посмотрел на нее и отвел взгляд, стараясь уверить себя, что мне по фигу, но странное чувство вины медленно пропитывает всего с головы до ног, как холодная вода вату. Лучше бы перехватить чье-то военное донесение, пусть кто-то потерпит поражение из-за неполученных сведений. И чем больше погибнет, тем лучше. Врага нужно ослаблять, обескровливать и дискредитировать гадкими слухами.
– Ага, – наконец прорычал я, – ага,
