душил, вызывал тошноту и головокружение.
Эхо из преисподней. Звук оборвавшейся жизни.
И звук становился громче. Казалось, что он заполнил мир вокруг.
Так и было.
Теперь ужасный шум звучал не из динамика, он звучал отовсюду. Становился невыносимым, словно рев реактивного самолета. Откуда-то издалека, словно из воспоминаний, доносился собачий лай.
Раздирающий внутренности рев оборвался, как биение сердца старика.
Все звуки стихли, даже шум дождя и грохот атмосферных разрядов. Даже звук биения сердца.
Сознание заволокло хлюпанье копошащихся в трупе личинок.
Антон выронил устройство из рук и схватился обеими руками за сердце. С сердцем было что-то не так…. Что-то его сжимало… Что-то ледяное и противное…
Сердце не билось.
В груди была пустота.
Зазвучал низкий неприятный смех. Смех фыркал, словно смеялась гигантская слюнявая собака, такая огромная, что могла проглотить человека целиком.
– Раз, два, три, мы убьем твою семью… – гудел голос. – Три, четыре, пять, они уже мертвы… – смеялся демон. – Пять, шесть, семь, ты остался один…
Антон услышал сзади себя рычание бросившейся на него собаки.
Огромные челюсти вцепились парню в шею, пронзив ее огромными кривыми клыками до самого позвоночника.
Антон упал, пытаясь отцепить чудовище от себя. В нос ужарил запах грязной собаки и трупного разложения. Зубастая пасть моталась из стороны в сторону, разрывая плоть на куски. Раздался хруст, и все тело пронзило ледяное новокаиновое оцепенение.
Собака сломала Антону шею.
Его тело немощно повалилось на спину. Парень был все еще жив.
С неба лилась липкая темная кровь. Глаза стала затягивать красная пелена.
Демон смеялся. Его булькающий низкий смех перебивал даже грохот стихии.
«Раз, два, три, все твои друзья мертвы… Три, четыре, пять, мы убили всю твою семью… Пять, шесть, семь, мы убили и тебя…».
Демонический волкодав стоял над умирающим парнем и смотрел прямо ему в глаза. В мутных глазах лохматого существа читалась безграничная ненависть и жестокость.
Собака зарычала и вцепилась Антону прямо в лицо.
Вцепилась намертво.
Антон почувствовал жгучую боль. Он попытался сделать хоть что-нибудь, но все его тело превратилось в ледяную вату. Он не мог пошевелить пальцем. Не мог себя защитить. Перед глазами уже была сплошная красная пелена. Псина грызла лицо, издавая полный ненависти рык. Мотала своей пастью, отрывая плоть от кости.
Антон не мог понять, почему он не умирает. Почему ему так больно. Когда же это все закончится.
– Эта боль… почему она не заканчивается… – крутилось в голове.
Легкие парня наполнялись кровью. Из горла парня вырывались немощные прерывистые хрипы и мычание.
Собака продолжала грызть лицо. Все звуки и ощущения заволокла жгучая раздирающая агония.
Бешенное
