и черноволосых детей.
– Я слышу, – низкий мелодичный голос из глубины дома. – Иди сюда, Тара у нас сегодня рожает. Дети, ну-ка, тихо!
Откуда-то появилась стройная смуглая девушка в ярком платье, с длинными черными косами. Чмокнув Таню в щеку, она загнала выводок детей на лестницу, ведущую на второй этаж.
– Ничего у нее без тебя не клеится, Танюшка.
Таня потащила Симу в глубь дома, и Сима с удивлением рассматривает многочисленные просторные комнаты, застланные коврами, с низкими диванчиками и столиками. В одной из таких комнат обнаружилась стройная женщина в яркой юбке и с черными косами, уложенными вокруг головы.
– Тара вздумала рожать, а мне ну никак не поспеть с делами и с ней. – Женщина цепко посмотрела на Симу. – Подружку привела?
– Ага. – Таня поцеловала женщину в щеку. – Я только руки вымою, мам. Это Сима, она поест с нами, ладно?
Таня выскочила из комнаты, а Сима осталась. Она никак не ожидала увидеть цыганский дом и цыганскую семью у белокурой синеглазой Тани, но именно эту женщину Таня назвала мамой.
– Я Сакинда, тетя Сакинда, мать этой егозы. – Женщина кивнула Симе, указав на подушки у стены. – Садись, детка. У нас тут, видишь, дым коромыслом, да еще Тара принялась рожать, хотя мы ждали только дня через три. Но смерть и роды не ждут погоды, что ж…
На полу стоит большой ящик, и Сима заглянула в него.
Ящик кто-то заботливо выстлал куском мягкого одеяла и прикрыл чистой тканью. А на ней лежит серая британская кошка, и бока ее вздымаются, она тяжело дышит, ее бархатная круглая мордочка повернута к людям, в глазах – испуг и мука.
– Так-то, дорогая, рожаем мы, женщины, своих детей. – Сакинда покачала головой. – Что женщины, что кошки, что другие животные – все тяжко рожаем и растим, ночей не спим. А потом всю жизнь до самой смерти болит сердце за детей. Тихо, девочка, тихо, все будет хорошо.
– Я здесь. – Таня уже переоделась в легкую яркую юбку и такую же блузочку. – Ай, бедная моя, ну давай, милая, потерпи и поднатужься, и все у нас получится.
И голос ее, и манера говорить изменились неузнаваемо, и теперь от цыганки ее отличали только светлые косы да абсолютно белое лицо с большими синими глазами.
– Сима, если нужно в ванную, то по коридору третья дверь отсюда. – Таня повернула голову и взглянула на Симу. – Прости, я понятия не имела, что Тара именно сегодня решит рожать.
В коробке раздался жалобный и требовательный писк. Сима всхлипнула и выбежала из комнаты. Третья дверь, вот как.
Ванная оказалась достаточно чистой, и Сима открыла кран, вымыла руки и ополоснула лицо. Нужно ехать домой, она совершенно зря пришла сюда, но если уйти прямо сейчас, Таня решит, что это из-за ее родственников, из-за того, что они цыгане. Обижать новую знакомую не хотелось, тем более что некоторое предубеждение против цыган у Симы было. Но она не из-за этого хочет уйти.
Просто Симе видеть, как рождаются котята, невозможно.
Потому что Сэмми больше нет,
