же формальность, и скоро там все починят. Получат информацию из Управления, и имя на твоей карточке изменится. Ты станешь самим собой! – заверил Григор.
– Думаешь?
– Да вон же у Боршинга с такой же фигни началось – какие-то данные неправильно введены были, но потом перетрафаретили.
– Правда, что ли? – спросил Брейн у гоберли. – Ты же говорил – женщина?
– Да, а потом переправили на мужчину, но другого. Поначалу было неудобно, как будто я какой-то там «Вангайм». Но потом я однажды глянул, а на карте уже все мое написано.
– Это как, на расстоянии, что ли, написали? – не понял Брейн.
– Ну да.
– Ничего себе технологии, – покачал головой Брейн и посмотрел на новую карточку с уважением. Иероглифические знаки на ней выглядели выпуклыми и весьма основательными, словно штамповка на металле. Как это можно изменить на расстоянии?
– Так что теперь милости просим в отдел одежды, – лейтенант указал на сияющий вывеской магазин – тут же на территории торгового центра.
– Ты хочешь сказать, что…
– Да-да, поскольку теперь ты при деньгах – там ведь на карте указан кредит?
– Э-э… – Брейн поискал глазами указание о кредите. – Тут написано: «предоставлен кредит в размере четырех тысяч чаков».
– Вот! Это чуть меньше твоего месячного жалованья. И примерно двенадцать костюмов категории «цэ».
– А сколько всего категорий?
– Три. А-бэ-цэ.
– Совсем тряпье, что ли, предлагаешь?
– Ну почему? Вон, коллега Боршинг из категории «цэ» просто не вылезает.
Брейн невольно посмотрел на гоберли. Тот смущенно одернул куртку и поставил ноги как на построении, чтобы его обувь казалась повыше рангом.
Разумеется, его одежда отличалась от того, что носил стильный лейтенант, но Брейн подозревал, что Григору это выходило в копеечку и он шиковал, нося вещи чуть выше того уровня, который мог себе позволить на полицейское жалованье.
– А ты, Григор, какую категорию носишь?
– Он таскает обноски секонд-хенд, – быстро сообщил гоберли.
– Что бы ты понимал! – вскинулся лейтенант. – Я покупаю практически неношеные вещи самой высшей категории!
– Ладно, ребята, не ссорьтесь. Пожалуй, я остановлюсь на серединке, правильно? Один прикид, так и быть, возьму по второй категории, но остальное… – тут он повернулся к гоберли, – только по необходимости – мне деньгами сорить резона нету.
– Вот! – воскликнул Боршинг, обращаясь к лейтенанту. Брейн понял, что это их какой-то давнишний спор, и влезать в него не собирался.
– Кстати, ребята, – сказал он, чтобы сменить тему. – А почему тут деньги указанны какими-то смешными словами?
– Что значит смешными? – не понял лейтенант.
– Ну вот это – «чаков». В Метрополии мы рассчитывались полноценными сакверами. А это что?
– Дело в том, что сакверы ходят
