ни то боли, ни то умиротворения. Странно, как это могло сочетаться. Тарэмин вгляделся в черты лица младшего сына Эминнаура. Что-то особое было в этих, и без того, правильных чертах, в овале лица. Тарэмин задумался, подбирая слово. Утончённость. Да, наверное, он бы именно так сказал. Если бы он не знал Элофора, он бы с полной уверенностью мог бы сказать, что такие черты могут принадлежать менестрелю, или художнику, но никак не безжалостному воину, так прославившемуся убийствами и кровопролитиями. И та братская ненависть Элровала уже давно стала ему ясна. Старший сын Эминнаура, действительно, просто завидовал своему брату, ведь даже со своей извечной холеностью и занимаемым им положением, он во всём уступал Элофору. Даже во внешности. Элмарца с лёгкостью можно было назвать прекрасным, не смотря даже на огромный шрам, рассекший бровь, и протянувшийся через всю левую сторону лица. Тарэмин усмехнулся. Нет, Элмарцу, явно, нужно было стать менестрелем. Так он, может, смог бы спокойно жить в тени брата, и никто бы от этого не страдал.
Элофор вздохнул. Поняв, что сын Эминнаура приходит в себя, Тарэмин приблизился.
– Элофор, – негромко позвал он. Элмарец приоткрыл глаза.
– Ты нас напугал, – усмехнулся Тарэмин. – Больше не смей так делать, – он опустился на колено и взглянул в глаза сына Эминнаура. – Я говорил, – чуть понизив голос, продолжал он. – Ты не умрёшь здесь. Нет, и не сбежишь, ни на Аваллон, ни в Элмар. А, если ты ещё хоть раз попытаешься что-то сделать над собой, я посажу тебя в клетку и приставлю Морэмина охранять тебя. Ты понял?
Элофор не ответил, лишь бросив на Тарэмина ненавидящий взгляд, и отвернулся к стене. Тарэмин усмехнулся.
– Я предупредил, – заметил он, коснувшись руки Элофора. – Что ж, выздоравливай. Ты нужен нам живым.
И, не дожидаясь ответа, Тарэмин вышел из камеры.
Элофор, натянув на голову покрывало, уткнулся лицом в матрац. Небо! Ну, почему? Почему он всё ещё жив? Нет, он не возьмёт Таурлонд. Пусть Тарэмин придумывает, что хочет. Небо! Небо! Неужели он ничего, совсем ничего не может сделать?!
Элровал прохаживался по комнате, закутавшись в плащ, дабы спастись от утренней прохлады, просачивающейся через открытые окна, которые он забыл вчера закрыть и не очень хотел это делать сейчас. Сегодня великий день! По крайней мере, великий для него. Скоро, скоро всё решится. Тогда можно будет объяснить и причину таких долгих переговоров, и отказ Элмарцев, и пару разрушенных городов области Таурлонда. Тарэмин тогда с таким негодованием высказывался об Элофоре и его отказе от подобных действий, что Элровал не сомневался, Муилдорец готов был отправить его брата на новые пытки. Впрочем, правителю Элфина это негодование тоже передалось, особенно, при упоминании о попытке самоубийства Элофора. В итоге, после непродолжительных раздумий, пришлось отдавать приказ Нимлосу, раздавать всем обещания за молчание и придумывать нелепые причины для взятия этих городов, а также прибегнуть и к давлению, и угрозам, и подкупу. Сейчас способ был уже не важен. Главное, подделать почерк Элофора,
