ему показалось, что крылатое существо окутано тайной. Вряд ли Гефор подаст ее на блюдечке с голубой каемочкой. Дор и не надеялся на это, но узнать о нем хоть немного, чтобы удовлетворить свой интерес, разве он не имеет право?
Гефор тоже это понимал. В конце концов, он ведь сам пошел мальчику навстречу.
– Хорошо, но ты должен пообещать, что никому услышанное не расскажешь, особенно дяде Россу.
– Пообещаю, если и ты пообещаешь мне не врать.
– То что я тебе сейчас расскажу истинная правда, – Гефор замолчал, обдумывая стоит ли ему это говорить, и наконец, произнес: – Я заколдованный человек.
– Надо же! – Дорито не очень-то удивился. – Еще один.
– А ты знаком с другими заколдованными людьми?
– С тремя, если добавить к дяде Юлису Винессию и Уланда.
– Юлис?
– Ты его знаешь?
– Мне его жаль…
Дорито не понимал за что его жалеть, лично он ему даже завидовал.
– Он слишком часто пользуется своим даром, – продолжал Гефор, – причем ведет достаточно нездоровый образ жизни: много курит, в последнее время плохо питается.
– И что из этого?
– Он имеет все шансы однажды не стать человеком.
– Это правда? – испугался Дор. – Его надо предупредить!
– Ты вряд ли сможешь это сделать, даже если захочешь. И Юлис не станет серьезно относиться к предупреждению.
Дорито молча согласился. Эх, если бы он знал об этом раньше!
– Это ты ловко на другую тему перескочил, – вскоре заметил Дор.
– Я ненарочно.
– Меня легко обмануть. Я даже поверю, если ты скажешь, что не можешь превратиться в человека из-за проклятья какой-нибудь колдуньи.
Гефор фыркнул и вдруг засмеялся. Его смех походил на громкое булькающее мурлыканье.
– Что смешного я сказал? – Дорито сердито посмотрел на чудовище.
– Фома Неверующий утверждает, что верит во все. Вот рассмешил… или ты намекаешь, что не поверишь ни единому моему слову?
– Я ни что не намекаю. Сказал, что думаю.
– Не будем спорить. В общем ты почти прав: человеком стать я не могу, но колдунья и проклятья тут не причем, – Гефор задумался. Последнее было ближе к истине, только мальчишке знать об этом не надо.
– Угадать было несложно.
– Мою тайну знает лишь твой дядя Дерки, но его жизнь зависит от его языка, а теперь еще и от твоей болтливости.
– Я могу держать язык за зубами! Не надо мне угрожать!
Гефор довольно растянулся по земле.
– Я не угрожаю. Если ты так решил, то должен понимать, что слова мои – правда. Я вообще шутить не люблю.
Дорито долго молчал. Ему требовалось время, чтобы разобраться во всем услышанном. Он вспомнил, как дядя Дерки относился к этому существу: старался меньше говорить о нем, а с ним и того меньше. Но этого было
