раковину, вернулась, сдержанно сказала:
– Давай, поднимайся и езжай домой. Если père требует, чтобы я лично вникла в проблемы, так и будет. Можешь передать ему, что я вылечу сегодня после обеда. Разберусь, предоставлю полный отчёт. А сейчас я собираюсь отправить тебя домой. Ты мне будешь мешать, извини. Ты меня понимаешь?
Не дождавшись согласия, глядя на пылающее лицо брата, негромко спросила:
– Где ты был? Кто тебя привёз?
Август достал из кармана мятый платок, утёр лоб, буркнул:
– С приятелем был. Павел Солодов. Он и привёз.
Майя поняла, почему водитель показался ей знакомым, и ещё тише уточнила:
– Я правильно понимаю, это тот Павел, из школы танго? Ты завёл с ним дружбу? Не расскажешь, как так вышло?
Брат надтреснутым голосом прошипел:
– Да, это он, ну и что? Какая разница? Давай потом. У тебя сейчас другие дела есть.
В недоумении повела плечами, осадила себя: «Что ты удивляешься? Ты тоже дружбу заводишь… с танго… Может, Август по-своему решил разобраться? И мы идём в одном направлении? Или зачем ему этот Солодов? Ладно, потом, так потом», поднялась, окинула взглядом стоянку: джип стоял как ни в чём не бывало. Спокойно проговорила:
– Полагаю, он тебя и увезёт. А теперь ты уходишь. Прямо сейчас. Через служебный вход. В вестибюле уже клиенты. Надеюсь, хоть это ты понимаешь?
Брат ничего не ответил, неловко выбрался из кресла и побрёл к служебному лифту.
Майя коротко взглянула ему вслед, борясь с тошнотным чувством гадливости от слабостей брата, вернулась в кабинет и по внутренней сети объявила об общем сборе через 15 минут. Все замы моментально подтвердили, что сообщение получено. Неудивительно: наверняка сидели у компьютеров и ждали, когда закончится странная семейная встреча.
Верлен сунула руку в карман и вытащила брелок с ключами. Пристально посмотрела на тревожную кнопку, вмонтированную в него по требованию отца: сигнал уходил всем спасательным службам банка прибыть немедленно к обозначенной точке с одновременным вызовом скорой помощи (как он тогда сказал, когда проверял? Пусть приедут, а за ложный вызов мы заплатим десятикратно?). Подумала: «Мне так жаль, père, что эта кнопка не вызывает на помощь тебя. Теперь – не вызывает… Ты злишься и молчишь. А раньше говорил всё, что думал, в лицо. Нет, не так. Это я была уверена, что всё. Чему ты этим хочешь меня научить? Опять не так. Хочу ли я теперь твоих уроков?».
Вздрогнула, метнулась к компьютеру, нажала несколько кнопок, чтобы убедиться, что Шамблен вывел систему слежения на неё. Неподвижная точка, обозначавшая Дианин «Фиат», была на том же месте, где вчера. Часы показывали десять. Всё правильно: в это время объект её наблюдения обычно не выходит из дома. Замерла, машинально поглаживая клавиши мышки: всё-таки подозревать тебя или считать жертвой случайного несчастья? Этот вопрос мучил её уже несколько месяцев. Кроме смутной
