ты, Стропа, своим карканьем! Привык к своим приволжским степям.
Уроженец равнинных просторов вздохнул:
– У нас просторно. Куда ни глянь, до горизонта все открыто глазу. А тут, как в каменной могиле. Даже дышать трудно.
– Это воздух разреженный. И каши сегодня на завтрак ты перехавал. Вот тебе дыхалку и сперло.
Капитан прислушивался к пикировке бойцов, но бдительности не терял. Его глаза пытливо ощупывали каждую развалину, каждый камень. Но все вокруг дышало безмятежностью. Какое-то могильное спокойствие окутывало давно покинутый аул.
Скорее для порядка, чем по необходимости, Верещагин приказал:
– Отставить разговорчики!
Сержант незамедлительно откликнулся:
– Во, и я говорю: раскудахтался Стропа, как курица на жердочке.
Колонна покидала аул. Общее напряжение спадало. Нигде не мелькнуло даже тени. Самое опасное место маршрута колонна прошла на одном дыхании. Верещагин заметно повеселел. Сейчас можно было расслабиться. Но эта пустота в то же время могла вызвать опасное чувство, притупляющее бдительность. А на марше каждая оплошность могла обернуться бедой.
Верещагин спустился внутрь бээрдээмки. Настроив рацию, капитан вышел на связь. Рация довольно устаревшей конструкции в горах работала нестабильно. Не раз десантники завидовали белой завистью боевикам. У них координация велась по новейшим средствам. Коротковолновки, спутниковые телефоны, сканеры радиоэфира системы «GPS» были обычными вещами для боевиков. О таком изобилии технических средств федералы могли только мечтать.
В наушнике раздалось сухое потрескивание, точно кто-то невидимый ломал там пригоршню спичек. Поднеся ларингофон к губам, капитан произнес:
– Изба, ответьте Таможеннику.
«Избой» именовали командный пункт, куда через определенные промежутки времени следовало докладывать о продвижении колонны.
В наушнике что-то хрюкнуло, и искаженный голос бодро сообщил:
– Вас слышу, Таможенник. Прием.
– Прошли мертвый аул. Движемся по графику. Прием.
– Понял вас, Таможенник…
– Выйду на связь в установленный срок.
– Понял вас…
– Все. Конец связи. – Капитан снял с головы шлемофон и закрыл глаза.
Мерный рокот двигателя стальной коробки, внутри которой находился Верещагин, убаюкивал. Воспоминания сами собой всплывали в памяти. Почему-то ярче всего предстал перед глазами короткий, но очень важный эпизод из курсантской жизни.
Верещагин вспоминал, как он и его закадычный дружок Сашка Бойцов идут по взлетному полю с тяжеленными уложенными парашютами типа «Д-18». Перед ними выруливают на взлетную полосу самолеты «Ан-12». Скоро вся рота первого курса Рязанского училища ВДВ разобьется на девятки и вместе с выпускающим займет свои места в самолетах.
