доверять этому свидетельству Екатерины вряд ли следует, ибо в нем, составленным после переворота, было видно естественное для нее стремление опорочить своего будущего супруга, которого она свергла с престола. Во-первых, вряд ли десятилетняя девочка могла столь глубоко постичь характер мальчика на год ее старше. Во-вторых, в свидетельстве Екатерины улавливаются противоречия: с одной стороны, она приписывает ему страсть к вину, а с другой — утверждает, что взрослые «держали его навытяшке». Если последнее утверждение верно, то тогда сомнительно, что взрослые разрешали ему пить, хотя «и не давали ему напиваться за столом».
Итак, София Фредерика Августа представляется личностью неординарной, но ей была уготована участь быть супругой такого же мелкого владетеля, как и ее отец. Судьба, однако, распорядилась по-иному: она стала супругой не владельца захудалого княжества, а наследника трона Российской империи. Нам остается поведать, как такое случилось.
Елизавета Петровна, как выше было сказано, проявила несвойственную ей оперативность в обеспечении трона наследником и позаботилась о немедленной его доставке в Россию. Пришло время позаботиться о выборе наследнику подходящей супруги, тем более что в 1743 г., когда наследнику исполнилось 15 лет, выбор невесты приобрел актуальность.
В те времена, как, впрочем, и в нынешние, в отношениях между государствами с монархической формой правления огромное значение имели родственные связи между дворами, что, однако, не исключало возникновение между ними военных конфликтов. В России утвердился обычай поиска невест и женихов не внутри страны, а за ее пределами. Обычай этот установил Петр Великий.
Правда, Россия при Петре переживала еще тот период своей истории, когда она еще полностью не преодолела репутации захолустной Московии, и не приобрела устойчивого положения общепризнанной в Европе великой державы, какой пользовались Англия, Франция, Австрия. При подобной ситуации царь довольствовался тем, что женил сына Алексея на сестре супруги австрийской императрицы, дочь Анну выдал за голштинского герцога, одну из племянниц Анну — за герцога курляндского, а другую, Екатерину, за герцога мекленбургского. Что касается младшей дочери Петра красавицы Елизаветы, то ей так и не удалось обрести супруга, хотя ее руки и сердца домогалась толпа женихов.
Нельзя утверждать, что Елизавета Петровна при выборе невесты наследнику престола слепо руководствовалась теми же политическими мотивами, что и ее отец — если бы она следовала его заветам и руководствовалась государственными соображениями, то ее выбор остановился бы на красивой дочери польского короля и саксонского курфюста Августа III Марианне, которую прочил в невесты канцлер Бестужев. Однако придворную петербургскую группировку Брюммера — Лестока, противостоявшую Бестужеву, эта кандидатура не устраивала прежде всего потому, что она была рекомендована канцлером, следовательно, укрепляла его влияние.
За выборами Елизаветой Петровной невесты племяннику Петру
