ворчал за рулем мужик. – Всю машину изгадил…
Из подъезда вывели Матроса. Вид у него был жалок. Его конвоировали через загиб руки за спину. Подвели к машине и положили. Лицом в каменный асфальт. Вовочка не верил собственным глазам.
– Какое вы имеете право! – возмутился он.
Водитель повернулся к Вовочке:
– Говорят, ты превосходный «шпилист»? Хочешь сыграть? В подкидного дурака?
Вовочка опустил голову.
– Тогда сиди и молчи…
Матроса подняли, стали сажать в машину, но тот вдруг стал вырываться. Не хотелось «крылатому» идти на нары. Он это понимал всем сердцем и потому кричал. Он просил помощи, заметив посторонних людей.
Народ толпился в стороне, смотрел во все глаза, но близко не подходил.
В машину заглянул какой-то возбужденный узкорылый мужик и спросил.
– Сидит?
– А куда он денется, – ответил водитель.
– Ушли два черта, – вздохнул мужик. Он прыгнул на первое сиденье и приказал водителю:
– Возвращаемся на базу…
– Как с остальными, Григорий Олегович?
– По-прежнему, – уклончиво ответил тот…
Вскоре Подшивалов сидел у себя в кабинете, а подозреваемый по кличке Кочан стоял перед ним у стены. Двое оперативников молча сидели по углам. Их словно бы не интересовало происходящее в кабинете. Подшивалов задавал вопросы задержанному, а тот не хотел отвечать. С какой стати он обязан. Без адвоката он вообще не пойдет на базар.
– Зря так, Володенька… – бормотал Григорий Олегович. – Мы с тобой как с человеком, а ты на контакт не идешь. Что с тобой? Тебя в детстве не роняли? Но, может, ты в погреб падал?..
– Не буду ничего говорить, – твердил Садовский.
Он был абсолютно уверен, что не добьются от него показаний. Подумаешь, какой-то Григорий Олегович лично взялся допрашивать…
– Может, ты думаешь, что ты партизан и попал в гестапо? – вновь спросил Григорий Олегович. – Тоже нет? Тогда я отказываюсь понимать. Но запомни, Володенька, времени у нас мало.
Вовочка слушал. От напряжения шевелились уши.
– Сколько человек в вашей шайке? – нажимал Подшивалов. – Сколько намолотили за сезон? Всего два вопроса. Облегчи душу. Ведь знаешь, как бывает хорошо, когда облегчишься…
Григорий Олегович продолжал бормотать. Это вообще был не человек. Это был какой-то сплошной милицейский триумф. Всё у него на своем месте лежало. Он даже судьбу Вовочки угадал, сказав, что отправит его за решетку сроком на пять лет.
Вовочка не поверил.
– Как это на пять? Я пока что не попадался…
– Вот именно… Пока что! – повысил голос Подшивалов. – Но ты позабыл, за тобой числится не одна квартира! Будешь говорить или нет?!
– Не буду! – однозначно ответил
