А дальше…
– Потом я подошел к двери и открыл…
– Для чего?
– Чтобы зашли…
– Хорошо. Зашли. Чем потом занимался?
Матрос удивленно посмотрел на судью. Что выкобенивается, когда в деле подробно написано?
Судья ждал, обдирая взглядом подсудимого.
– Потом я открыл холодильник…
– Ну и…
– Там была водка. Выпил и просто сидел. Не до того было. Они ходили, а я просто сидел…
У Матроса не хватало слов, чтобы выразить гамму чувств. Он чуть не свалился тогда с подоконника.
– Сидел?
– Да, ваша честь…
– Устал, что ли?
Зал дружно усмехнулся.
Судья побагровел и пристально посмотрел поверх очков. Театр нашли. Серьезным делом занимаешься, а эти в смех. Утрясти бы дело сегодняшним днем, потому что надоело до самой селезенки. Потерпевших куча, а в самом центре – обворованный адвокат с прокурором. Надо сегодня же закончить приговором.
– У меня, например, в голове не укладывается, – вдруг вспомнил судья. Обворовать собственного соседа! Наверно, бывал у него не раз, и даже выпивать приходилось?
– Да, – согласился Матрос. – Выпивали…
– Как же ты мог?
Судью слегка занесло. Не должен он воспитывать таким образом. Для этого приговор существует. Однако Николаев продолжил.
– А прокурора за что вы так? – спросил он. – Неужели не знали, куда лезете? Ведь есть же негласное правило, что нельзя трогать ни судей, ни прокуроров…
Матрос опустил голову. Конечно, он знал, куда лезет, но не смог удержаться.
– Что молчишь, Бушуев? – допытывался судья.
Матрос продолжал безмолвствовать.
– Ну и молчи.
Николаев демонстративно отвернул от него голову. Все писаные и неписаные сроки по делу давно прошли. Закончить бы действительно сегодня.
И он сделал это. После обеда, выслушав судебные прения и последнее слово подсудимых, он направился в совещательную комнату для постановки приговора.
– Когда ожидать приговор? – спросил вдогонку один из защитников.
Судья Николаев посмотрел на смельчака испепеляющим взглядом. Моду взяли в разговоры вступать. Как только, так сразу. Может, к вечеру, а может, завтра к обеду. Это не игра в кости. И вообще, какое судья имеет право вести частные беседы во время процесса…
Однако вышел Николаев ровно через час.
– Мне кажется, у него приговор был готов, – шепнула Садовская на ухо Печкину.
– Давай-ка послушаем для начала, – отмахнулся тот поспешно. – Может, опять не приговор, а всего лишь определение. Например, о возврате на дополнительное расследование.
Оказалось, суд все-таки вышел к народу с приговором.
Меньше всех получил Вагин. Как выяснилось, он всю жизнь только
