style="font-size:15px;"> Он перехватил её смутно озадаченный взгляд и снял перчатку. На левой руке не хватало двух пальцев: мизинца и безымянного.
– И нога повреждена, – сказала Марья Петровна.
– И нога.
– Это был взрыв?
– Нет. Что-то не слышу сирен родной милиции.
– Приедут. Попозже.
– Неужели в доле?
– Не в этом смысле. Много сочувствующих.
– Чему?
– Ну как это «чему»? Делу революции. Ты что же, решил, что эти деньги на водку и яхты пойдут? На сапоги от…
– От Prada. А на что ещё можно потратиться?
– На оружие, типографию, организационную работу.
– На выборá…
– Не нужны таким выборá. Это нелегальные, непарламентские партии.
– Наконец-то.
– …Ладно, Олег Георгиевич. Бывай.
– А телефончик?
– Моей сестре парень назначил свидание на вечер, – сказала Марья Петровна. – А за день они то там, то здесь раз пять столкнулись, знаешь, как бывает: в магазине, на площади… Так что вечером она ни на какое свидание не пошла. Её уже от этого парня реально тошнило. Мораль: здесь Филькин. Хочешь не хочешь, теперь сто раз увидимся.
Филькинское управление ФСБ… ловко, надо сказать, запрятали полторы свои комнатки и вывеску… Филькинское УФСБ по-братски делило с прокуратурой и налоговой трёхэтажный (если мезонин считать за этаж) особняк на набережной (если считать набережной двести метров облицованного берега). Противоположный берег свободно скакал к серой узкой воде природными обрывами, а этот был с газоном по склону, оградкой, фонарями и цивилизованной лесенкой. Светлые палевые и желтоватые присутственные дома смотрели через реку на зады центрального парка, на виднеющийся слева от парка собор, чёрный узкий мост, сплошь тёмную церковь и, вдали, монастырь, в прежнее время бывший тюремным распределителем (всё левее и левее, за пределами рамы, так что из окна увидишь, только высунувшись).
Блондин Олег Георгиевич без спешки поднялся по лестнице, отыскал нужный кабинет и привычно, как пистолетом, махнул удостоверением перед носом развлекавшегося с айфоном толстого майора.
– Управление собственной безопасности.
– А! пресловутый полковник Татев!
– Звучит как титул, – сказал блондин. – Пресловутый… высокородный… досточтимый… Начальство на месте?
– Убыло начальство, – сказал майор. – У нас здесь проблемы покрупнее московского особиста.
– У мэра проблемы?
– У мэра? Тебе не по хер ли, есть проблемы у мэра Филькина или нет? По хер. И мне по хер.
Полковник Татев одобрительно кивнул и подошёл к окну. В окне, как в раме, проступила бесконечная мягкость пейзажа, неяркий свет над водой и землёй.
– Хорошо у вас.
– Ага. Вижу, что сразу с поезда.
– Что, так заметно?
– Ты сам-то как думаешь?
Толстый
