за лодыжку.
– А-ай! – взвизгнула Надя, а пеликан повернулся к ней боком и строго пялил на нее свой глаз.
– Да ты что, Яшка? – опешил Алексей. – Вот чудак-человек!
– Ох, больно как, – простонала девушка. – Смотри, он порвал мне чулок. Ты же говорил, что он совсем добрый и ласковый!
Алексей неловко приобнял Надю и сказал, с трудом сохраняя ровный голос:
– Понимаешь, Надя… Он просто чувствует, что я тебя люблю. И ревнует.
Признание должно прозвучать буднично, как нечто само собой разумеющееся, заранее определил для себя Алексей. Сколько раз в его короткой жизни он произносил это желанное для девушек слово «люблю»! И не сосчитаешь. Только… Тогда это признание действительно было будничным, а теперь… В общем, произнести главную фразу с очаровательной легкостью не получилось. Алексей вздохнул и поцеловал Надю в щеку.
Пеликан Яшка демонстративно отвернулся и, волоча крылья по земле, побрел вглубь своих владений.
– Ну вот, ты и признался мне в любви, – девушка поправила чулок. – И где? В клетке у своего пеликана.
– В вольере… – промямлил Алексей. – Вы с Яшкой еще подружитесь, вот увидишь.
И, чтобы скрыть смущение, пошел к водоему, вытряхнул туда всю рыбу из пакета.
– Раз ты такой обидчивый, – сказал он пеликану, – тогда изволь ловить рыбу сам.
И увлек Надю к выходу из вольера.
Яшка тут же вымахнул из прудика и заспешил вслед, будто прося прощения. Надя склонилась над повинной птичьей головой, погладила пеликана по спине.
– Ну вот, все в порядке, – чересчур бодро резюмировал Алексей.
Его вдруг словно прорвало, и он сбивчиво заговорил о том, что пеликан Яшка – это своего рода талисман их дружбы с Генкой и Серегой, вот Генка даже раскопал где-то, что пеликан – это символ любви, самопожертвования и взаимовыручки, теперь вот на уроках воскресной школы все это детям рассказывает, и вообще он детей любит, даром что монах, ему бы жениться надо и своих ребятишек настряпать, а Серега вообще живой классик мировой архитектуры, мы еще за него порадуемся, и, кстати, со временем можно ему обалденный коттедж заказать, но не водяной, конечно, а кирпичный, хороший кардиолог – то есть он, Алексей – в наши дни деньги заработать сумеет, вот только бы открыть свое собственное дело, то есть кабинет сердечно-сосудистой диагностики, к тому же у него уже подобрался материал для кандидатской диссертации…
– Между прочим, я тоже ревнивая, – остановилась Надя; они уже стояли неподалеку от входа в зоопарк. – Ревнивая, как Яшка. Ты только и говоришь об этом пеликане да о своих друзьях.
– Неправда…
– Ну, еще о своей медицине, о карьере.
Алексей посмеивался: смущение как-то разом оставило его.
– Нет, в самом деле! – притворно сердилась девушка. – У тебя уже все есть. Зачем тебе еще я?
– Видишь ли, Надя, – таинственно начал кардиолог. –
